«Где ты?»
Я написал город и номер больницы.
«Ты как? Тоже в больнице?»
Я написал, что я в городе и со мной все хорошо. Это было странно писать обо мне, когда горе случилось вовсе не у меня.
«Жаль папу».
Он написал это и на многое время ушел из сети. Я сидел с телефоном в коридоре и все ждал ответа. Я просил скинуть его номер, но он все не отвечал. В комнату идти не хотелось, и я не понимал, имел ли я на это право. Проститутки, увидев меня, пожалели и пригласили переночевать у них. Они угостили меня, это было так щедро с их стороны, а потом я до утра лежал у одной из них на коленях. Впрочем, это было не так долго, рассвет пришел быстро. Когда небо окрасилось утренним розовым цветом, Кас снова появился в сети.
«Буду в десять в аэропорту. Встреть, ок?»
Вот так. Кас — отличный верный друг, и я не достоин общения с ним. А я — мерзкая тупая пиявка.
Мерзкая тупая пиявка, Джел.
Глава 22. Сирота и странная семья
Мне больше не хочется говорить о том времени. Но, возможно, еще напишу о нем. Вроде бы мне действительно стало легче. Я отключил возможность писать комментарии к предыдущим записям, потому что мне стыдно, но, если мои записи станут позитивнее, я их вновь включу.
Что было потом? Я долго боролся с желанием уехать из города до того, как сюда кто-то приедет, но проститутки уговорили меня увидеться с семьей. Они говорили: я хороший мальчик, у меня еще может быть будущее. Я говорил: у меня осталось время до мая, но они уверяли меня, что это тоже будущее. Не у всех и оно есть.
Я до последнего боролся с собой, даже когда уже приехал в аэропорт. Перед выходом я принял меры, чтобы чуть сгладить свою эмоциональность, именно поэтому у меня хватило сил остаться. Мои руки снова были в земле. Я до последнего не знал, что сюда приедет, оказалось, что это Кас и Астерион. Не совсем семья, но ближе моей настоящей. Астерион тут же разглядел меня в толпе, подошел ко мне, взял за плечи и долго внимательно на меня смотрел.
— Похудел и побледнел, — вынес вердикт он. — Долбаем?
Мне не хотелось ничего скрывать, но и говорить было страшно, поэтому я лишь невнятно пожал плечами.
— Ну ты и дебил, — он обнял меня и потрепал по волосам. — Но ничего, ничего, мы тебя вытащим.
Потом был Кас. Он стоял рядом и его лицо было грустным. Из-за папы, из-за меня. Он тоже долго на меня смотрел, а потом просто протянул руку.
— Йоу.
Его ладонь была теплая, он весь сам был таким для меня. Я даже заулыбался. Он вдруг вскинул голову, как он делал, когда чем-то гордился.
— А я маньяка поймал. Потом расскажу.
Я хотел сказать что-то типа «круто» или «клево», но кажется, только кивал ему.
— Ну чего как? Где батя? В морге?
Эта встреча мне казалась нереалистичным сном. Они не начали сразу ругать меня, выпрашивать, куда я пропал, вели себя так, будто бы толком ничего не произошло. Сейчас я думаю, что это потому, что они боялись за меня, вдруг они что-то скажут такое, что я снова исчезну. Они осторожничали и посматривали на меня. Я чувствовал себя еще большим уродом от этого.
Я закивал. Кас отвернулся, ему было сложно, он был обижен и злился. А я толком и объяснить не мог, почему уехал. Свой страх о его смерти я помню смутно, больше мне напоминает запись, но к тому моменту то помутнение в моей голове уже прошло.
Астерион снова приобнял меня за плечи, будто была опасность, что я убегу, и мы двинулись к выходу. Он крепко меня сжимал, немножко даже неприятно, будто пытался прощупать, что там от меня осталось под свитером.
— Что ж ты нас так кинул, дружок? Ни ответа, ни привета, ай-яй.
У меня будто язык к небу прилип. Я только открывал рот, но никак не мог сформулировать свою мысль. Но Астерион не дал мне сделать это.
— Тс-с, еще расскажешь. Твой отец так переживал, весь город на уши поставил. Если вы видели этого молодого человека или у вас какие-то сведения о нем, звоните. Даже в твоей «Войне блюд» говорили, видал? Но ты, блин, сука, скрытный, молодец. Чуть попозже наберем твоему папе. Он сейчас на конференции в Пекине, а точнее, уже летит в самолете.
— Сюда?
— О, да ты разговариваешь, дружок? Смотри, первые слова, скоро появится связная фразовая речь.
— Он нервничает.
— Имеет право. Имеешь полное, блин, право, делать чего вообще угодно, как мы поняли. Ладно, я, сам, понимаешь ли, нервничаю. Главное, что мы тебя нашли, и ты живой. Папа твой сразу в Москву поедет, встретит тебя там.
Это было глупо, но несмотря на то, что я считал себя ужасным предателем, моя обида на отца не проходила даже в таком состоянии. Я подумал, а почему за мной приехал Астерион? Почему папа в Пекине и не прилетит прямиком сюда? Ответ лежал на поверхности, я взрослый и сам все запорол, украл деньги, умирающего человека, заставил всех вокруг беспокоиться и сел на наркотики. И папа ничего мне не должен.