— В общем, на третий день после похорон я приехал в его квартиру разобрать вещи. Смотрел я на его шкаф, вся одежда еще пахла его одеколоном, и грустно мне было пиздец. А потом вдруг четко слышу его голос за своей спиной — «брат». Он позвал меня, я обернулся, но не увидел его. Зато, как бы это сказать, отчетливо ощутил его присутствие. И это было жутко. Я не пережил его смерть, но уже отчетливо осознавал, что остался в мире, где у меня нет брата. То есть он был, но это все время прошедшее. Сейчас его нет. Но я сумел воспользоваться моментом, стал говорить ему, что люблю его, мне не хватает его и всякие другие вещи логичные для этой ситуации. В том числе я спросил у него — «Почему ты это сделал?». И он мне тут же ответил: потому что жизнь — это не кулинарное шоу. И все. Вот что он мне ответил и больше ничего не сказал. Я перестал чувствовать его присутствие.
Звучало жутко и глупо. Минай поднял вверх палец, говоря, что это еще не конец истории.
— Самое абсурдное, что эту фразу я уже знал. Она была в его предсмертной записке, понимаешь? Я ощутил присутствие брата, который умер не так давно, но он был мертв и не мог сказать мне ничего нового. И это та-ак жутко. Вот я и пью, пытаясь забыть то ощущение.
Но если честно, я думаю, что Минай пил не поэтому, в самом деле он пытался заглушить боль от потери брата.
Тогда я подумал, а как будет больно кому-то потерять меня? Касу, Астериону и папе, да даже Капе и Мире. Ведь несмотря на то, что я теперь был хреновой версией себя, терять больно не только лучших людей, как моя мама. Вот Илиодор, видимо, был не самым замечательным человеком, а его брату так больно.
Мы потом пили еще, я даже чуть не забыл о том, зачем я приехал. Я посоветовал Минаю сходить к частному психиатру и попросить его выписать антидепрессанты или другие препараты, потому что мне они помогли. Перед выходом я вспомнил о цели своего визита, без лишних объяснений попросил достать мне место на встречу с Илоном Маском на космодроме, и Минай радушно согласился. Но это было не пустое обещание на пьяную голову, следующим вечером он позвонил мне, его голос уже казался трезвым и бодрым, и сказал, что пропуск у меня будет.
А потом Илон Маск перенес свой визит в Россию.
Джел, который вот-вот продолжит повествование дальше.
Глава 28. Из теней выступили двое
Почему я вообще написал предыдущую историю, кроме как потому, что мне хотелось обыграть тему? Я хотел для себя систематизировать еще одну вещь: горе делает людей сумасшедшими, порою даже очень сильных. А чего уж говорить о других. Правда, я недавно поделился этой мыслью со своим врачом, он чуть вскинул брови и тут же ответил: безусловно, это может быть триггером. Я не попросил его пояснить свою мысль, но мне кажется, он отделался такой фразой, чтобы не обидеть меня.
А теперь вернемся к основной истории. Мы проехали чуть дальше и оказались в одиноко стоящем коттедже на краю леса. Дом выглядел жилым, но будто бы оставленным дачниками на зиму, он совсем не был похожим на шпионскую базу, может быть, лишь расположением. Было холодно, включили отопление, но ему требовалось время на разгон, поэтому мы сидели в куртках. Наши похитители в целом вели себя мило, сделали нам горячий чай и усадили на диван в гостиной перед телевизором. Кас листал каналы, а меня разморило от тепла и слез, и я уснул на диване под разговоры охранников о том, что зря они похитили второго парня, если он особенно и не замешан. Кас мне потом говорил: вот это удивительное спокойствие — заснуть в такой ситуации.
Кас меня разбудил, когда к дому подходили Аполлон и Люсине, они выступили к нам из тени. Перед тем, как они вошли в дом, один из охранников сказал мне:
— Твой друг пообещал вести себя благоразумно. Тебе тоже стоит.
— Не понял, это как?
— Не говорить о том, что сюда вас привезли под дулом и вы не можете выйти.
Требования были логичными, и я согласился. Они не могли отказаться от своей миссии, несмотря на историю, которую я им рассказал. Двое из них ушли на второй этаж, один вышел на улицу, а оставшийся убрал автомат.
Это была предсказательница, которую я упросил мне погадать той весной. Ей было за пятьдесят, она была раздражительна, как и в тот раз, и, и ее полтора метра роста все еще не мешали смотреть на всех свысока. Люсине была похожа на шар, у нее была большая шуба, которая увеличивала ее и без того внушительные размеры.
— Я видел ее по телику, — сказал Кас какой-то странной интонацией, будто бы пытался мне что-то сказать, но я тогда не понял.
— Она известная.
— Вот.
Его интонация стала еще многозначительнее.
Люсине вошла и сразу уставилась на меня с раздражением, хотя я даже ничего не успел сказать. Не снимая шубу, она села на кресло напротив меня.