— Здравствуйте! Вы меня помните?!
Она лишь хмыкнула и ничего не ответила. Люсине и в тот раз вела себя так неприятно. Аполлон, видимо, тоже чувствовал себя неловко со своей родственницей.
— Вот этот молодой человек. Говорит, будто бы ты читала его будущее раньше. Но прошло время, я увидел страшное предсказание насчет него, хоть и довольно блеклое. Скажи что-нибудь еще о нем.
Люсине пропустила слова Аполлона мимо ушей. Она спросила:
— Ты счастлив?
— Что? Видеть вас — большое счастье.
— Не ерничай. Отвечай, счастлив ли ты?
— Смотря что считать счастьем.
— Нет прямого ответа, значит, нет.
Она на некоторое время закрыла глаза, будто к чему-то прислушиваясь, эта пауза казалась неловкой.
— Ты говорил: у тебя больше нет дорогих людей.
— Серьезно? Я не помню.
— Теперь есть?
— Ну хорошо, теперь есть.
— Ты говорил, что не видишь в жизни цель. Теперь нашел?
Если говорить об Илоне Маске, то да. Я и тогда понимал, что она говорила о каких-то более досрочных целях, но все-таки решил себе засчитать этот вариант, поэтому кивнул.
— Ты говорил: боль утраты невозможно перенести. Теперь легче?
— Вроде бы по-другому.
— А умереть-то тебе хочется?
— Что? Нет, конечно, с чего вы взяли?!
— Не лжешь?
— Зачем мне это?!
Она вновь закрыла глаза, выглядело очень таинственно. Видимо, в этот момент она и гуляла по моему будущему и прошлому.
— Если лжешь, хуже будет только тебе.
— Да куда уж хуже.
— Я сделала все, что могла, для тебя. Я не видела такого предсказания, будто ты должен умереть в течение года.
— Как так вышло? — тут же спросил я, не осознав ее слова сразу, а потом они загремели в моей голове, будто в мое темя ударила молния. Она мне соврала, а я три четверти года жил так, будто это правда? Я не должен был умирать в течение года? Это не моя карма?
— Ты был безнадежным молодым человеком. Я солгала тебе.
Люсине сложила руки на коленях, поза вышла закрытая, будто бы она показывала, что разговор закончен.
— Вот это поворот, — сказал я, и на меня накатил какой-то тупняк. Будто бы после молнии меня стукнули пыльным мешком по голове.
А вот Кас вдруг разозлился.
— То есть просто соврали? И он из-за вашей лжи чуть не снаркоманился, стал преступником, бросался под машины и говорил чушь?
Про чушь было обидно.
Люсине посмотрела на меня, а потом закрыла глаза снова.
— Ах вот что.
Кас спросил:
— Что там? Почему вы соврали? Это вам Луна что ли отдает приказы?
— Нет. Я увидела другое предсказание и решила, что моя ложь может его спасти.
— Про Илона Маска? Вы решили соврать ему про год, чтобы он не тратил это время на свой план?
— Про Илона Маска? — спросила она.
Аполлон добавил:
— Да. Скажем, не встречали ли он никогда в предсказаниях у тебя?
— Глупости. Я соврала, чтобы спасти его жизнь.
— Звучит хорошо, — сказал я.
— Когда ты пришел в мой дом, я сразу увидела твое будущее. Видение было яркое, почти как настоящее. Чем ярче я вижу видение, тем вероятнее ее исполнение. Я увидела, что в тот момент ты был нестабильным, и ярко почувствовала, что в ближайшие недели ты убьешь себя. Ты не продумывал план, но был готов сделать это в любой момент. И поедет поезд, и ты бросишься под него.
За этот год я не думал броситься под поезд. Но только вот если очень внезапно, обманув даже себя. Может быть, слова про поезд были метафорой. Ее слова звучали странно для меня.
— Я тогда решила, что, если твоя дата смерти будет маячить перед тобой, ты не побежишь совершать суицид сразу. Ты будешь думать — все равно скоро помирать, можно еще чуточку пожить. А там, глядишь, за год мог окрепнуть и найти смысл жизни.
Мне все еще сложно было выползти из этого состояния отупения, но я был впечатлен. Все было ложь, но ложь во благо, которым я распределился самым непривлекательным образом. Но, может быть, между наркоманией и смертью под поездом стоило выбирать первое.
Я тогда думал, неужели я такой пропащий? Всем приходится столкнуться с моим горем, обычно позже, но все-таки люди живут себе дальше. А я что? Мне казалось, что в нестабильность моего состояния добавлялось то предсказание, а выходило так, что оно сделало меня еще ничего. В общем, я был разочарован в себе, как обычно.
— Значит, благодаря вашей лжи он до сих пор живет, — подытожил Кас.
— Но дебильно, — добавил я.
Люсине сказала:
— Строй свою жизнь дальше сам.