Или паук не успел среагировать на моё движение, или выбранное мною расстояние оказалось оптимальным и арахнид не почувствовал опасности, но удар оказался точным и отсёк ему половину лап, серьёзно повредив остальные. Паук, истошно вереща, свалился на землю, где я добил его вторым ударом, на этот раз отделившим голову от судорожно сокращавшегося жирного брюшка. Вот уж никогда бы не подумал, что арахниды умеют издавать столь пронзительные звуки…
– Пошли отсюда быстрее, – сказала Ирума, оторвав меня от разглядывания второго в моей жизни убитого паука, – этот писк мог означать тревожный сигнал для других арахнов.
– Ты думаешь, что они способны общаться между собой?
– Я предполагаю, что они могут быть разумны, – объяснила мне девушка, быстрым шагом удаляясь от места схватки, – поэтому не будем рисковать и просто уберёмся отсюда подальше.
Далеко уйти нам не удалось – буквально через пару сотен шагов дорогу нам преградил ещё один паук, неподвижно приклеившийся к стволу дерева на высоте примерно десяти метров от земли. Ирума, первой заметившая арахнида, схватила меня за руку и шёпотом проговорила:
– Идём медленно, плавно, не замедляемся и не бежим. Делаем вид, что ничего не видим. Глефу держи наготове – в случае нападения примем бой.
Но паук, оказавшийся раза в два крупнее первого убитого нами, даже не пошевелился, когда мы прошли рядом с деревом, к которому он прилепился. Лишь отойдя от арахна почти на километр, причём сильно отклонившись от нужного нам направления на север, моя сопровождающая облегчённо вздохнула и сказала:
– Сюда сигнал тревоги дойти уже не должен – слишком далеко. Но не расслабляемся – идём дальше с предельной осторожностью.
Расслабиться действительно не получилось – вскоре нам опять преградила дорогу серебристая паутина. Правда, паука на ней нам заметить не удалось, но Ирума, резко свернув в сторону, решила не испытывать судьбу, а обойти препятствие. Так мы и шли дальше – едва замечали впереди проблески паутины, сворачивали, стремясь обойти её заранее, дабы не привлекать к себе внимание.
С каждым разом обходить постоянно возникающие на нашем пути препятствия удавалось всё сложнее – плотность паутины росла, как и количество сидящих на них пауков. Впервые за всё время путешествия мы испытали сложность с выбором места для ночёвки – Ируме оказалось весьма непросто найти в лесу достаточно большой участок, свободный от вездесущей паутины. Но, наконец–то, требуемый участок был найден – им оказалась большая, заросшая густой травой поляна. Быстро поев, мы улеглись спать прямо в её центре.
Утром, за завтраком, при свете восходящего солнца выяснилось, что поляна, которую мы облюбовали для ночлега, просто кишела мелкими паучками – видимо, арахниды использовали её как инкубатор для вывода своего потомства. Паучья мелочь не принесла нам никакого вреда, за исключением брезгливости – понимать, что всю ночь по тебе шастали пауки, было противно. Однако, как сказала Ирума, на будущее подобный способ ночёвки может оказаться наилучшим – взрослые арахниды, похоже, не любят открытых пространств и на большие поляны не забредают, отдав их на откуп нарождающемуся поколению. Кстати, множество мелких, хорошо знакомых мне по прошлой жизни паутин, натянутых между стебельками травы, говорило от том, что паучкам здесь весьма комфортно и вполне хватает еды – разнообразные насекомые с жужжанием носились вокруг нас, так и норовя залезть нам с Ирумой в рот и попробовать на вкус торопливо пожираемые нами остатки мяса. Вот и ещё одна проблема нарисовалась – при таком количестве конкурентов на дичь как бы нам не остаться без продовольствия. Мои опасения подтвердила и Ирума, сообщив, что количество дичи вокруг явно поубавилось. Опасаясь, что дальше ситуация с едой может стать значительно хуже, девушка пошла на охоту, заставив меня нарубить дров, разжечь костёр и приготовить побольше углей.
Я сделал всё, что мне приказала моя спутница, и даже больше – пока собирал дрова для костра, используя в качестве дров толстые ветки ближайших кустарников, я умудрился обнаружить и убить трёх арахнидов. Правда, все они оказались значительно мельче и первого, и второго приконченных мною пауков, зато я отработал на них тактику боя. Оказалось, что арахнидов следует бить до того, как они заметят опасность и приготовятся к нападению – в этом случае они не успевают быстро среагировать и становятся лёгкой добычей. Причём лучше всего момент обнаружения арахнидом опасности я заметил на третьем пауке – перед тем, как перейти от момента расслабленного ожидания попавшей в паутину добычи к моменту атаки, он немного напрягся, подбирая под себя лапы. И если нанести удар до этого момента, то победа в схватке практически гарантирована. Всё это я и рассказал Ируме, когда она притащила к пышущим жаром углям молодого оленёнка.