— Если ты не перестанешь рваться, то мы упадем, — предупредил с улыбкой Давид. — Упадем прямо на тебя, и тебе будет больно.
Но она, ничего не слушая, продолжала свои попытки. Наконец, кисть руки, сжимавшая меч онемела, пальцы разжались, и оружие со звоном упало на паркетный пол. Адара, словно разбуженная этим звуком, перестала вырываться и замерла, глядя в устремленные на нее медовые глаза.
Стаковский молчал, все также крепко сжимая Адару. Он ощущал ее разгоряченное напрягшееся тело, прерывистое дыхание, пульсацию вен, в ее пережатых и все более немевших руках. Чувствовал, как кровь, стекавшая по его раненой руке, попадала на ее ладони и платье, а влажная ткань прилипала к ногам Адары. Ее волосы растрепались, ворот перекосился, обнажив одно плечо. Медальон ее матери, который она успела надеть пока шла, выбился из платья и теперь почти лежал на ее левом плече. Лицо Адары было так близко от лица Давида, что он мог разглядеть необычные серо-металлические глаза. Неожиданно, на него нахлынула такая бешеная страсть, которую он не испытывал прежде. Ему захотелось сильнее прижать к себе Адару, впиться в нее губами, заполучить и познать ее всю от кончиков пальцев до самых глубоких и тайных уголков ее души. Давид медленно стал приближаться к губам Адары, которая, с ужасом и непониманием в глазах, пыталась так же медленно отстраниться от него.
После того как он, так легко выбил из рук Адары оружие и скрутил ее, ей стало действительно страшно. Этот человек был настоящим хищником, сильным, ловким, без тени страха и сомнений, абсолютно уверенный в своей правоте и всесильности. Сначала, Адара думала, что он полагается в своей безопасности на охрану, но теперь она видела, что он сам был способен разорвать на куски кого угодно. В его желто-медовых устремленных на нее глазах, пылали хищные огоньки, скулы были напряжены, и он все сильнее прижимал ее к себе. Она понимала, что если Давид захочет с ней сделать что-либо, ее сил дать отпор просто не хватит. А он явно хотел. Адара не знала что делать, поэтому она как можно спокойнее, абсолютно холодным голосом тихо произнесла:
— Мне больно. Отпусти меня, пожалуйста.
Стаковский застыл, глядя ей в глаза.
Прошло больше минуты.
Вдруг, он повернул голову в бок, слегка приподнял ее и втянул воздух ноздрями, будто дикий зверь, учуявший добычу. Потом нехотя разжал пальцы и освободил руки Адары. Она осторожно сделала полшага назад, все так же с опаской глядя на Стаковского, но он не трогался с места. Кровь текла по его руке, каплями падая на пол, но Давид, казалось, не замечал этого.
Неизвестно, сколько бы они так простояли, пока Адара не нарушила тишину. Ее голос был печален и слегка дрожал от страха и возбуждения:
— Ты красив, селен… очень богат… и имеешь все. Но не все в этом мире можно купить, а уж тем более забыть. Извини.
Она хотела продолжить и сказать ему, что если он попытается взять ее силой, то она перережет ему горло, пока он будет спать, но, глядя в его желтые горящие звериной страстью глаза — передумала. Она боялась, что возражая ему, только подтолкнет его к действиям.
— У нас есть время. Я подожду. — Спокойно ответил Давид и, повернувшись, направился к столу, на котором стояло переговорное устройство с большим количеством кнопок. Он нажал на одну из них.
— Демир, вернись в зал.
— Сейчас буду. — Ответил Демир.
Не прошло минуты, как дверь открылась, и вошел личный помощник и телохранитель Стаковского. Увидев, окровавленное платье Адары, разодранный рукав босса, через который было видно раненую руку, запачканный кровью пол, он застыл у порога.
— Проводи Адару к себе, ей надо переодеться. — Приказал Стаковский. — И скажи Назару, пусть накрывает на стол. Потом приходи сюда.
— Понял. — Без лишних вопросов телохранитель повернулся к Адаре, которая, не пререкаясь, направилась к выходу.
Когда Демир вернулся обратно, Стаковский уже принял душ и, облаченный в одно полотенце, голый по пояс, обрабатывал рану. Демир взял бинт и принялся помогать боссу.
Он, молча, обматывал раненую руку, но вдруг не выдержал и спросил:
— Это она Вас так босс?
— А ты думаешь, я случайно на меч наткнулся? — Вопросом на вопрос ответил Стаковский.
— Нет. — Потупился Демир, в душе обвиняя себя за свою глупость. — Я хочу сказать… если позволите, конечно? — Он замолчал и вопросительно посмотрел на своего хозяина.
— Говори.
— В общем, она настоящая дикая кошка. И как я погляжу, с длинными когтями. Может…. -Демир осекся и снова замолчал.