Обе подруги застыли в оцепенении.
— Отпусти. — Тихо потребовала Адара и осторожно потянула ногу.
Стаковский не разжимая руки, в упор смотрел на нее.
— Тебе уже лучше? — Спросил он, подавляя свое нестерпимое желание схватить ее на руки и унести отсюда, запереть, только для себя.
— Да. — Ответила Адара. — Нога совсем не болит, синяка нет. Видишь? Все в порядке.
Он снова, как прошлым утром, аккуратно прощупал стопу и щиколотку, при этом не на миг, не сводя с нее глаз.
— Убедился? — Поинтересовалась Адара.
Теперь она не уступала ему. Ее темные, сияющие металлическим блеском, серые глаза смотрели гордо и непреклонно.
Стаковский улыбнулся. Он видел, что она опасается его, но не боится, смотрит настороженно, но не опустит глаз из-за трепета или стыда. Он снова и снова хотел ее, хотел ее губ, ее тела, ее всю. Он чуть сильнее сжал пальцы, обвитые вокруг ноги Адары. Ее глаза расширились, в них промелькнул страх, но она терпеливо попросила:
— Отпусти, пожалуйста.
Давид только еще больше усмехнулся.
Тогда Адара потянулась руками, надеясь разжать пальцы Стаковского, но тот, перехватив правую ладонь ее руки, зажал в своей ладони. Она замерла. Ее тело напряглось, а в глазах зажегся такой же хищный огонек, как у Стаковского. Теперь ей было не страшно. Она быстро прокручивала в голове возможное нападение.
— Ударить хочешь? — Догадался Давид.
Адара не ответила. Она прямо, гневными глазами продолжала смотреть в глаза своего врага. Шли секунды. С лица Стаковского исчезла улыбка, а взгляд сделался жестоким.
Наталье, которая затаив дыхание наблюдала за этой сценой, показалось, что между ними вновь натянулась неведомая струна, готовая вот-вот лопнуть.
Спустя пару минут, Давид грустно улыбнулся и нехотя разжал пальцы.
Наталья громко выдохнула.
Адара, все так же, глядя на Стаковского, встала, при этом палантин, охватывающий ее бедра, соскользнул на траву, но она решила его не поднимать. Она аккуратно сделала шаг назад, потом еще, затем подобрав теплую простынь, быстро накинула на себя.
— Пойдем. — Позвала она подругу.
Наталья тут же вскочила, схватила свою простыню и кинулась вслед за Адарой.
Давид остался один. Он застыл на одном колене перед прозрачным лоскутком ткани, лежавшим у его ног.
Когда доктор украдкой выглянул из-за деревьев, он увидел, как Стаковский поднял с земли легкий палантин, посмотрел на него несколько секунд, затем уткнувшись лицом в еще теплый материал, замер. Доктор, подумав, что Стаковский что-то потерял, сделал движение вперед, намереваясь помочь ему, и тем самым загладить свою вину. Но вдруг, стоявший на одном колене задрал голову, и из его груди вырвался тихий совершенно не человеческий звук, напоминающий не то рычание, не то стон дикого зверя. Доктор отступил назад, а затем, как можно осторожнее, стараясь не быть замеченным, пошел к дому. В этот момент голова Стаковского дернулась, и в след доктору блеснули хищные желтые глаза.
Наутро, о докторе никто ничего не слышал, словно его никогда и не было в этом доме.
Адара, в плохом настроении, проснулась на диване в комнате Натальи. После вчерашних событий она решила переночевать у подруги, но это не помогло. Всю ночь ей снились кошмары, она то и дело вскакивала, пытаясь разглядеть в темноте лицо Стаковского. В середине ночи, когда Адара проснулась от очередного кошмара, она бросила взгляд на постель Натальи, но ее там не было. «Должно быть в ванной» — подумала она, легла и снова заснула. Однако утром, она вновь обнаружила пустую заправленную кровать. В комнате было тихо. Адара в недоумении привстала и задумалась: «Сколько я спала? Который сейчас час?».
Часы, висевшие на стене, показывали без пяти двенадцать.
Наталья в это время обычно, была уже в комнате Адары. Она похолодела. После вчерашнего, ей в голову приходили только самые плохие мысли: «Стаковский либо что-то сделал с ней, либо вернул ее назад Мусе раньше уговоренного срока».
Она бросилась к выходу и в дверях столкнулась с веселой раскрасневшейся подругой.
— Ты что? — Удивилась Наталья, глядя в обеспокоенные горящие глаза Адары.
Последняя только улыбалась и качала головой, переживая внезапное появление Наташи.
— Да что с тобой? — Снова спросила вошедшая.
— Ты знаешь… Я думала… — Адара не знала, что сказать. Она не хотела говорить подруге, что подслушала телефонный разговор Стаковского с Мусой, и что Наталью арендовали, как мебель, всего на месяц. Тем более что она еще не выяснила цель этой аренды. В результате, так и не найдя подходящих слов, она просто попросила: