Боден видел, как Майкла переполняет злость. Нужно было найти способ направить его энергию хоть куда-нибудь, иначе все могло плохо кончиться: сколь угодно бессмысленные действия для таких людей, как Шоу, были лучше любого ожидания. Не мог он усидеть на месте, особенно когда любимая женщина подвергалась такой опасности. И к тому же она была беременна…
Если бы только Боден и Шоу могли отыскать способ вызволить ее оттуда живой.
– Что это здесь? – спросил Шоу.
– Где?
– Вот, небольшая отметка.
– Какая отметка?
Ладлоу наклонился к чертежам, придерживая очки у переносицы.
– Ах, это…
– Что «это»?
– Окно.
– Окно? – Майкл Шоу словно только что нашел. пекарство от СПИДа. – Окно – это то, что нужно! – Он внимательно разглядывал чертежи.
– Да, я забыл о нем. Прямо за декорацией в студии Б есть три небольшие ниши. В одной из них расположено окно, – сказал Райан, уже начиная понимать, куда клонит Майкл.
– Окно, – повторил Шоу. – Замечательно. Значит, есть еще один вход.
– А толку-то? Окно очень узкое, и, кроме того, не забывай, оно расположено на тридцать четвергом этаже.
Шоу взглянул на Бодена:
– Вертолет. А я могу спуститься с вертолета и залезть в окно.
Боден, вздохнув, покачал головой:
– Даже если бы была возможность пролезть через окно, я бы все равно не отправил тебя туда: тобой руководят эмоции. И потом, от вертолета будет много шума. Джерард может запаниковать и тогда…
Лицо Шоу вновь приобрело исступленное выражение. Он придвинулся вплотную к Бодену и спросил:
– Тогда что ты предлагаешь?
Что командир спецподразделения мог ответить в этой ситуации? Только одно:
– Я предлагаю всем сохранять спокойствие и держать себя в руках.
Райан одобрительно кивнул.
Это произошло совершенно случайно. Потянувшись, чтобы почесать голень там, где к ней была прикреплена бомба, Джессика непроизвольно задела пряжку большим пальцем. Ремешок высунулся примерно на несколько сантиметров. И она тут же поняла, что должна сделать. Такие люди, как Джерард, социопаты, которым нравилось убивать, зачастую сами оказывались трусами. Может, ей удастся отцепить бомбу от своей ноги, а потом пригрозить, что она взорвет ее, если заложников не отпустят…
Она посмотрела сначала на Джерарда, потом на двух его подручных. Их внимание было приковано к отцу Джозеку. Его стащили со стула и поставил перед камерой. Джессика все больше беспокоилась за судьбу священника: само его существование, казалось, выводило Джерарда из себя.
– Я хочу, чтобы вы посмотрели прямо в камеру, падре, и помолились за меня. За мою бессмертную душу. – Он бесцеремонно толкнул священника в сторону камеры. – Ты что, не понял, придурок? Давай молись за мою душу.
Святой отец старался сохранять достоинство, но это было нелегко. Когда Джерард толкнул его, священник ударился лицом о камеру, и теперь по его подбородку стекала струйка крови.
– Слышишь меня, падре? Я хочу, чтобы ты помолился за мою душу, – повторил Джерард. А потом, помедлив, сказал: – Минуточку. По-моему, налицо явное нарушение церемониала. Вы должны стоять на коленях. – С этими словами он схватил священника за волосы и швырнул его на пол.
Глядя на то, как Дэвид навис над священником, как он упивался его болью и унижением, Джессика поняла, что братьям Джерард уже ничто не поможет, Единственное, что могло предпринять в их отношении общество, – это изолировать. Причем навсегда. Братья Джерард доказали, что недостойны называться людьми и жить на земле.
Джессика воспользовалась тем, что за ней никто не следит, и расстегнула верхнюю пряжку.
В животе вспыхнула боль. Ребенок… Ей нужно выбраться отсюда, чтобы обезопасить ребенка… Боль утихла. Нужно использовать момент. Если она сумеет отстегнуть все пряжки до того, как они поймут, что происходит…
– На колени, падре!
Отец Джозек медленно встал на колени. Его окровавленное, влажное от пота лицо выглядело бледным и измученным.
– А теперь произнесите молитву за мою бессмертную душу.
Отец Джозек сделал глубокий вдох.
– Хотите – верьте, хотите – нет, – сказал он глухо, – но я уже молился за вашу душу. Во время первого судебного разбирательства, когда услышал о том, что делал с вами отец…
– Папаша был милашкой, правда, падре?
– Я очень сожалею о том, что вам пришлось вынести, но это не дает вам права убивать людей…
Джерард отвел руку и наотмашь ударил священника рукояткой пистолета в челюсть. Отец Джозек повалился назад, распластавшись на холодном полу студии.
– Только не надо читать мне нотаций, падре. Вы не были в моей шкуре, так что не имеете никакого права меня судить. Ни вы, ни ваш выдуманный Бог, в которого вы так верите. Тоже мне, нашли, во что верить!.. Все это чушь.