- Все мы горазды советы-то давать. – Профессор махнул рукой, встал и пошел в кабинет. По пути, проходя мимо камина, он прихватил бутылку коньяка и бокал.
- Профессор, а пьет как бомжара вокзальный. – Еле слышно прошипела тетя Дуся ему в след.
Впервые Профессор оказался в ситуации вынужденного безделья. Нет, и раньше подобные случаи имели место быть. Отпуск, например. И более того, такое положение тогда еще усугублялось и хронической нехваткой денег. Теперь, казалось бы, и денег хватает, и быт налажен, но вот радости нет. Раньше, бывало, перехватишь у кого-нибудь из соседей на бутылку дрянной, дешевой водки, сидишь у телевизора, попиваешь не спеша, хлебом салом закусываешь, а душа поет. А теперь чего только нет; хоть коньяк, хоть виски, хоть вообще, в кабак езжай, а удовольствия уже такого нет.
- Старею, наверное. – Профессор налил и безо всякого желания выпил дорогого, французского коньяка.
- Гости к вам, Алексей Иванович. – Просунула в дверь голову Евдокия Петровна. – Начальники, видно, большие. Прикажете, закуски подать?
- Да не спеши ты с закусками своими. Кто хоть пришел-то?
- Я больно знаю, военные какие-то. Выйдете сами или сюда приглашать?
- Иду. – Профессор потуже затянул пояс китайского халата и шаркая шлепанцами направился следом за тетей Дусей.
- Ты, прямо, как Илья Ильич. – Захохотал Дорохов, протягивая ему руку.
- Какой Ильич?
- Обломов. Что, Гончарова не читал?
- Давно, в школе еще. А почему аналогия такая? А, а, а, понял. Это вероятно тебе Евдокия Петровна, уже напела? Вот нудная женщина. Не нравится ей, видите ли, что я дома сижу. Все гонит меня куда-то.
- Я же о вас беспокоюсь, Алексей Иванович. – Тетя Дуся, опять сгибаясь под тяжестью огромного подноса заставленного различными тарелками, протиснулась в дверь. – Проходите сюда, ребята. – Крикнула она, видимо обращаясь к остальным гостям, замешкавшимся в прихожей.
В двери вошли Коршунов, Цезарь Моисеевич и, незнакомый профессору, моложавый генерал. Коршунов и Дорохов тоже были одеты в мундиры с полковничьими погонами.
- Простите ради бога. – Стушевался профессор. – Я сейчас - и юркнул в кабинет, который у него, вопреки возражениям домработницы, служил еще и спальней. Через пять минут он уже вышел одетым в брюки, рубашку, светло-коричневый с рисунком джемпер и новые, впервые надетые, коричневые мокасины.
- Прямо Генштаб какой-то. – Усмехнулся Алексей, здороваясь с гостями. – Присаживайтесь. Признаться, сегодня я гостей не ждал.
- Нам уйти, что ли? – Пошутил Коршунов.
- Да это я так. – Засмущался Алексей. – Пить что будем?
- Вот, другое дело, узнаю профессора, а то политес какой-то развел. – Цезарь Моисеевич уже перебирал на камине бутылки с разноцветными этикетками. – Что за бурду ты пьешь, Алексей?
- Евдокия Петровна покупать не хочет, а мне идти лень. Пейте что есть.
- Алексей Иванович, а почему вас называют профессором? – Поинтересовался молодой генерал Стоцкий.
- Вероятно потому, что я действительно профессор. – Пожал плечами Алексей. – Доктор физико-математических наук, а также еще и доктор философии. – С нотками горделивого бахвальства раскланялся он.
- Уму непостижимо. Я всегда преклонялся перед учеными людьми. Разрешите еще раз пожать вашу руку. Кстати, мы в Москве встречались с генералом Прохоровым, вероятно это о вас он говорил с таким уважением и восхищением.
- А у нас других ученых нет. – Улыбнулся Степан. – Он тебе огромный привет передавал, обещал позвонить.
- Спасибо. А как, кстати, его внук?
- Александру сделали операцию. Мы, правда, его не видели, но Александр Павлович говорит, что вполне нормальные уши получились. Лучше прежних.
- Ну и слава Богу. А что с Васнецовым, Мусаевым?
- Мусаев вроде как под подозрением. Его прокуратура проверяет, но вряд ли будет следствие и Суд. Скорей всего улизнет за границу. А генерал Васнецов исчез куда-то. Отсюда улетел, а там не появился.
- А ты-то теперь кто? – Алексей указал на погон Степана.
- Я заместитель начальника областного Главка МВД. Вот мой начальник, генерал Стоцкий.
- Лихо. А Федор?
- Федор как был так и есть, пенсионер. А это? - Он указал на мундир. – Так он имеет право ношения мундира, полковник все же. Сивашов у тебя давненько был?
- Давно. Чего ему здесь делать. Он человек занятой, бизнесмен, это я бездельник. Как ты говоришь, Обломов. Работы нет, делать нечего. Это вы при делах. А ты, Федор, чем теперь заниматься будешь? – Алексей повернулся к Коршунову.
- У меня дел полно в деревне. Дом стоит без хозяина. Завтра вот и поеду.
- А вы, Алексей Иванович, не хотите ли поработать у нас в Главке, в техотделе? – Спросил, как бы мимоходом, Стоцкий.