— Что вам от меня нужно? — прямо спросила Томасин.
— Сядь, — приказал мужчина, кивнув на койку.
Властные нотки в его голосе резанули слух. Она еще возле ямы поняла, что позволила безобидной болтовне усыпить ее бдительность. В яме он казался просто случайным странником, скрывшимся под землей от мертвецов. Но, вполне возможно, он один был куда опаснее целой орды тварей. Мертвые глупы и предсказуемы, а чего ждать от этого типа Томасин спрогнозировать не могла. Он притащил ее сюда и держал взаперти. Плохое начало, даже учитывая тот факт, что ей не позволили умереть. Она привыкла бороться за выживание, но догадывалась, что некоторые люди могут сделать так, что она сама пожалеет о том, что жива.
Томасин отступила к койке и тяжело опустилась на нее. Старые пружины заунывно скрипнули. Девушка поежилась от этого звука, слишком громкого в тишине комнаты. Она вдруг почувствовала себя совершенно беспомощной, вдалеке от леса, от привычной среды обитания. Там она была охотницей, следопытом, хищным зверьком, путающим следы и убивающим за еду. Здесь же — лишь маленькой, хилой девчонкой, полностью подвластной чужой воле. Момент слабости был недолгим и прошел, оставив после себя неприятное послевкусие.
Бей или беги — повторял отец. Но куда бежать, если кругом стены и решетки? Рей даже в убежищах, имея договоренность с их обитателями, предпочитала проводить по минимуму времени. Она боялась быть загнанной в ловушку. Боялась того, что происходило с ней сейчас.
— Как тебя зовут? Кто ты и откуда? — начал допрос незнакомец. Он держался поодаль, но Томасин все равно было неуютно под прицелом его здорового глаза. Она украдкой задумалась о целостности второго — кто знает, как глубоко вошло ее лезвие, сохранил ли он зрение. Раскаяния она не испытывала. Лишь пыталась понять тяжесть преступления, за которое ей потом придется ответить.
— Томас… Томасин, — выдавила она.
Я никто — подумала она, но не сказала.
Мужчина чуть нахмурился и тут же скривился от боли, которую ему, видимо, причинило напряжение лицевых мышц, разбередившее рану.
Томасин часто слышала от окружающих, что у нее глупое имя. Но она не собиралась объяснять посторонним, что отец всегда хотел сына. Она сама добавила пару букв в свой воображаемый паспорт. Сейчас все письменные принадлежности, бумаги и документы сгинули вместе с цивилизованным, правильным миром. В лагерях к Томасин часто липли клички, временами самые идиотские. Одна старая женщина называла ее Артемидой, расщедрившись на объяснение: это какая-то там вечно юная богиня охоты. Ту старуху сожрали мертвецы, а все познания о древних богах, сказках и суевериях исчезли из жизни Рей вместе с ней. А ей нравилось иногда такое послушать.
— Окей, — вдруг миролюбиво кивнул мужчина, — меня зовут Малкольм. Я не желаю тебе зла. Поэтому тебе, Томасин, лучше быть более сговорчивой.
— Почему я должна тебе… вам верить? — девушка подумала, что куда разумнее будет быть более уважительной по отношению к тому, кто решает ее судьбу. Хотя бы пока она не придумает план побега.
— Почему бы и нет? — откликнулся Малкольм, — сама посуди: я мог оставить тебя умирать, но забрал сюда. На тебя были потрачены медикаменты, ценность которых, я думаю, ты понимаешь. Ты можешь принести пользу обществу.
— Какую пользу? — недоверчиво спросила Томасин. Она невольно представила всякие гадкие, грязные вещи, что могут сотворить с безвольной пленницей. Не просто так ей отвели отдельную комнату — или камеру? — с койкой и дверью, запирающейся снаружи, а не изнутри. Ее не прельщала такая сомнительная роскошь.
— Я за тобой наблюдал, — поделился Малкольм, отчего девушка еще больше похолодела внутри, — ты хорошо охотишься. Кто тебя научил?
Томасин прикусила губу и помотала головой. Отец не хотел, чтобы она трепалась о нем каждому встречному, каждому мутному, подозрительному, опасному типу. А тип легко считал ее смятение и поморщился.
— Да брось, — осудил он, — мы — не звери. Мы лишь пытаемся построить хоть что-то среди всего этого бардака. Будешь упрямиться, и я вышвырну тебя наружу — и катись на все четыре стороны. Ваше убежище разорили мертвяки. Соболезную, но никто не уцелел. Долго ты протянешь одна? А когда наступит зима? Здесь у тебя будет еда, лекарства, крыша над головой и защита.