Я аж вскакиваю. Я опять забыл о супруге! Она же теперь жена свергнутого короля! А ее вообще кто-то поставил об этом известность? Может, мне ей записку написать? Не волнуйся, дорогая, я в тюрьме. Меня здесь мало бьют и хорошо кормят. Глупость какая. Не буду я ничего писать.
Очень-очень надеюсь, что Иоханне хватит ума мягко и деликатно донести до своей матери информацию о том, что та сейчас не вполне королева.
***
Каюсь, мое общение с Аннет закончилось пьянкой. Сначала мы прислугу гоняли за выпивкой и едой, а потом я решила последовать примеру своего сына и начала телепортировать нужные нам вещи прямо из кухни. Один раз повара ухватила вместо окорока. Он очень ругался и грозился, что теперь уж точно уволится. Пьяненькая Аннет пустила слезу и пожаловалась, что ее никто не любит, повар растрогался, выпил с нами за компанию гномьей водки и удалился из покоев королевы своим ходом, хотя я от всей души предлагала телепортировать его обратно на рабочее место. Больше, к счастью, я никого из людей случайно в покои королевы не затаскивала.
Утром я проснулась в обнимку с Ее величеством, изрядно напугав горничную, которая принесла завтрак. Не знаю, что ее так напугало — сам факт моего присутствия на королевском ложе (с краю, где обычно Валь спит) или моя жутко помятая с похмелья рожа. Горничная начала заикаться, но требование принести еще одну чашку кофе, выполнила. Я тем временем растолкала Аннет.
— Ты что здесь делаешь? — пискнула она.
— Тебя бужу, — поведала я очевидное, — ты не помнишь что ли? Мы тут вчера слегка покутили.
— Ой, Дуся! — простонала королева, хватаясь за голову, — я же теперь еще ужаснее выгляжу! Как я Вальдору на глаза такая покажусь?
— Ну, точно память отшибло! В следующий раз не дам тебе наравне со мной водку пить, — проворчала я, — забыла что ли? Валь у нас теперь свергнутый король и находится в тюрьме. Так что показываться ему на глаза ты не будешь. Ты же, вроде как, на стороне дочери — узурпаторши.
— Ой, мама, — простонала Аннет и попробовала спрятаться от суровой действительности под одеялом.
— А вот нефиг! Вылезай, — пробурчала я, стянув с нее одеяло, — давай пить кофе и просыпаться.
— А можно я попью кофе и опять усну? — королева взглянула на меня так умоляюще, что я мгновенно вспомнила, что она мне собственно и не нужна проснувшаяся. Во-первых, потому что она никуда из покоев выходить не собирается, пока Кардагол не очнется и не вернет ей молодость. А во-вторых, в любом случае я бы не потащила Аннет в свои покои, где лежат наши коматозные орлы.
— Ладно, пей кофе и дальше спать ложись, — милостиво позволила я.
Аннет сделала пару глотков, заявила, что ей совсем плохо и срочно потребовала к себе Юсара. Юсара я ей доставила, а сама сбежала под шум волны. Ведь и, правда, не стоит наглеть, надо чем-нибудь полезным заняться. Вот, к примеру, Кардагола раненого навестить, узнать как там у него дела. Да и Терина с Киром проверить нужно. Они хоть и не ходят под себя, как я опасалась, но все равно нехорошо надолго их одних бросать, пусть даже они и под присмотром Василия и обвешаны всевозможными защитными заклинаниями.
Итак, для начала я телепортировалась к Саффе. В гостиную. Сразу в спальню не стала. Мало ли, может быть, она Кардагола моет или простыни ему меняет. Ничего нового я там, конечно, не увижу, но это, на мой взгляд, не очень прилично — за беспомощным Кардаголщем подглядывать, он ведь даже огрызнуться сейчас не может.
Одним словом, телепортировалась я в саффину гостиную и деликатно постучала в дверь спальни.
— Кто бы там ни был, идите в…
Далее следовал такой цветистый посыл, что у меня возникло нездоровое желание дать сынуле ремня. Кстати, а что это он там делает? Неужели ума хватило Саффу соблазнить прямо при раненном Кардаголе?
— Сейчас кто-то сам у меня пойдет в такие дали, — ласково проворковала я, пинком открывая дверь.
— Ой, мам, — пробормотал Лин, глядя на меня круглыми глазами. Оказывается, он здесь один был, во всяком случае, Саффы я нигде не заметила и само собой спросила:
— В чем дело? Почему ты здесь и где Саффа?
— Она с Иоханной на ночь осталась, охраняет. Мало ли что, переворот все-таки. А я вот за этим кренделем приглядываю. Вдруг очнется.
— Как он тут? — я подошла и присела на край кровати.
Лежит наш завоеватель, бледный, дышит тихо. Я взяла его за руку, а она холодная, вялая. И вообще он весь такой из себя беспомощный. Просто загляденье!