На всякий случай, чтобы наверняка больше не ездить в Санта-Инессу, я отправилась в кампус и разыскала былое обиталище Люси. Соседка, Саманта Пик, прожившая с ней два года в одной комнате общежития, оказалась на месте. Она отличалось общительностью и словоохотливостью — ссылаться ни на ФБР, ни на клан Рокстонов не потребовалось.
Увы, ничего особо интересного мне услышать не удалось. Подозрительных деталей в поведении подруги Саманта не замечала. Люси Харкер не имела обыкновения где-то бродить ночами и возвращаться утром с окровавленными губами. То есть, конечно, порой она не ночевала в своей комнате, но причина тому нашлась вполне прозаическая: у Люси имелся бой-френд, тоже здешний студент, с медицинского факультета, на четыре года старше. По словам Саманты, этот бой-френд, Ник Андервуд, был на редкость талантливым парнем — обладатель именной стипендии, лауреат и дипломант всевозможных студенческих научных конкурсов и т. д. и т. п.
Интересно, подумала я, знает ли Кристофер о добрачных увлечениях жены? Нам, по крайней мере, он об этом ничего не говорил… И спросила: как отнесся Ник к замужеству Люси? Саманта пожала плечами. Если и страдал, то не слишком заметно для окружающих. Лишь еще больше ушел в научную работу. Парень к тому времени уже запатентовал несколько новых медицинских методик — и активно искал спонсора для их внедрения. А не так давно получил диплом и уехал из Санта-Инессы.
Едва ли это имело отношение к нашему делу, но на всякий случай я попросила позволения взглянуть на фотографию Андервуда — если таковая у Саманты найдется. Нашлась, и не одна. Какой-то пикник: озеро, сосны, Саманта, Люси, еще одна девушка — и трое парней. Ник Андервуд оказался среди них самым видным — высокий, почти двухметровый красавец-блондин…
Вот и верь после этого завистникам, твердящим, что гранит наук упорно грызут лишь жестоко обиженные природой по части мужской стати или женской красоты… Глупость какая! У меня, между прочим, четыре диплома — и все с отличием!
Когда я ехала обратно, на мобильный позвонил Кеннеди.
— Как успехи? — поинтересовался он.
Я коротко обрисовала ситуацию.
— Не стоило рыться в архивной пыли, — резюмировал Кеннеди. — Возвращайся, объект твоего научного интереса объявился лично.
— Вернулась?
— Да. Часа через два после твоего отъезда.
— И что?
— А ничего. Прошла к себе наверх и заперлась. На все попытки Рокстона вступить в разговор ответила одной фразой, весьма холодно: она, дескать, взрослый человек, и не потерпит вмешательства в свою жизнь свихнувшихся от ревности дебилов. Со мной тоже разговаривать не пожелала. Боюсь, в результате появления в обществе Кристофера мой рейтинг упал в глазах миссис Рокстон весьма низко.
Нелегко будет убедить Люси пройти обследование, подумала я. И спросила:
— Что предпринял Рокстон?
— Ты удивишься, Элис… ОН ПОЕХАЛ НА СЛУЖБУ! Сказал, что отсутствовать два дня подряд для человека его положения недопустимо!
М-да-а-а-а… Комментариев у меня не нашлось.
Кеннеди сидел в одиночестве в гостиной Рокстонов и куда-то названивал по телефону. Пользовался он при этом оправленной в золото записной книжкой — наверняка принадлежавшей хозяину дома. Рядом на столике — я удивилась — лежал пистолет.
— Ты опасаешься, что… — Я показала глазами на лестницу, ведущую на второй этаж.
— Я опасаюсь другого, — негромко ответил Кеннеди. — Что Рокстон сообщит-таки охотникам, или они как-то сами пронюхают… Ладно. Забирай Люси и отправляйся в окружную больницу — Кристофер обо всем договорился. А мне надо кое-куда прокатиться, по телефону всё разузнать не получается. Придется лично ознакомиться с некоторыми достопримечательностями штата Мэн. Жаль, знаменитый Салемс-Лот не по пути…
Легко Кеннеди было сказать: «забирай Люси», и укатить… На слабый стук в запертую дверь она не реагировала. На стук посильнее прокричала откуда-то издалека, из глубины своих апартаментов:
— Убирайся к чертям!!! Или я звоню в полицию и журналистам! Ты, конечно, отмажешься, — но тебе ведь не понравится газетный скандал о сексуальных приставаниях самого мистера Рокстона к собственной жене??!!