Не знаю, как будет дальше, но выбирать такую одежду и одеваться, непередаваемо. Ощущение будто идешь на карнавальную вечеринку. Еще бы маску, и … «Летучая мышь!».
Итак, я была готова. Велев няне ухватиться за мою руку, включила портал с помощью своего кольца, и мысленно представила теннистое место возле калитки Чизуикской аллеи. Нас затянуло как в дыру, и через секунду мы были на месте. Немного поправив шляпку и накидку, мы вышли из аллеи, и направились в сторону пансиона. Большие чугунные ворота, а рядом калитка, за воротами типичный английский садик в небольшом дворе, и старый каменный дом с узкими высокими окнами.
В пансионе миссис Пинкертон в основном обучались девочки из третьего круга, хотя и представительницы второго имелись. Им не требовалось зарабатывать себе на жизнь. Поэтому акцент делали на обучение этикету, игре на музыкальных инструментах, пения, танцам, знанию французского языка и книг для легкого чтения. Обучение магии не предполагалось. В этом пансионе полировали манеры девиц, чьи мысли были только о счастливом замужестве.
Как отмечала Джейн Остин в своей книге: «Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену».
Как раз то, что мне и нужно. Полезным была также возможность встретиться с барышнями из обеспеченной среды, что поможет в дальнейшем обрести полезные связи.
Встретила меня мисс Джемайма Пинкертон (сестра хозяйки), робкая и дружелюбная особа с красненьким носиком (любительница винца), -предположила я.
Джемайма сразу провела меня в кабинет директрисы. Миссис Пинкертон встретила меня весьма настороженно. Внимательно меня осмотрев, осталась довольна. Она первая начала разговор, упомянув, что за меня хлопотал сам мистер Секкер, которому она никак не могла отказать, хотя место среди пансионерок среди года не найти. Но она любезно предоставит комнату, где ранее жила мисс Берч: «которая нас покинула» - со скорбным выражением лица промолвила директриса.
Я вспомнила, что по канону, какая-то пансионерка умерла от скарлатины, видно это она.
Миссис Пинкертон подробно расспрашивала о моей жизни, что я умею и знаю. В ответ я подробно описала чему учила меня Ма маман. Дальше продолжила описание своей жизни по-французски, на что дама важно мне кивала, хотя я и заметила, как она напряглась. Не стала мучить ее дальше, снова перешла на английский и объяснила свою ситуацию.
- Ма маман оставила мне фамильные драгоценности, некоторые из которых мне пришлось продать, чтобы прилично существовать, а также кое-какие средства. Инициацию я прошла буквально две недели назад, когда сама чуть не покинула этот мир, - вздохнула я. Миссис Пинкертон, как вы понимаете я не могу жить одна в квартире, хотя со мной Ма нэнэ. Мистер Секкер рекомендовал мне ваш пансион, поэтому я решила продолжить свое обучение. Тем более мне привиты манеры французских аристократов, а мне необходимо знать и английские. Пока его высочество поможет в возвращении моего родового поместья, преподобный попросил меня, переждать здесь, - рассказывала я, обмахиваясь китайским веером из слоновой кости, инкрустированный изумрудами и бриллиантами. Затем посмотрела на корсетные золотые часы, с таким же дизайном, украшенными теми же камнями (после покупки часов и веера я немного изменила вещи, чтобы они выглядели старинными. Поверх часов я прорисовала рунами герб де Креки, как и на веере).
Моя тактика привела к успеху, директриса маслеными глазами смотрела на мои аксессуары.
- Да, это одно из немногих, что мне удалось сохранить, - еще раз вздохнула я, заметив ее взгляд. Кстати, это мой маленький подарок вам.
Вытащила из моего бездонного ридикюля золотую бонбоньерку с миниатюрой на эмали (тема пастушка и пастух), инкрустированную жемчугом и золотом.
Миссис Пинкертон всплеснула руками, осторожно взяла бонбоньерку и жадно стала ее рассматривать. Все ее фальшивые возражения, я сразу отмела, сказав, что это она делает мне одолжение, приняв такой скромный подарок.
- Имея всего 10 тысяч фунтов, которые я положила в банк (дивиденды или доход, как принято называть в Англии - 700 фунтов в год), я могу себе позволить только самое скромное проживание, - пожаловалась я.