Бекки простудилась во время похорон отца. Судя по симптомам - заболела скарлатиной. Эта болезнь забрала ее душу, а вместо нее поместили меня.
Попыталась рассмотреть себя в зеркале, но ничего толком не увидела. Закрыв глаза, попробовала почувствовать свой источник. Так и есть, Бекки не была одаренной, но от моей души уже протянулись нити к солнечному сплетению и началось формирование магического ядра. Кольнуло в груди.
Немного устав от этих манипуляций, прилегла отдохнуть. Радость от того, что магия теперь со мной и здесь, сменилась на беспокойство и опасения, а что же делать дальше?
Погрузилась в память Бекки.
В этом мире имеются различия, в сравнении с книгой Теккерея. Здесь есть Магия, и ею владеют в основном аристократы. Все маги являются стихийниками: Огонь, Вода, Воздух и Земля. Все развитие магических наук направлено в сторону боевой магии. Остальные виды не развивались. В чем причина этого Бекки не знала, да и не интересовалась.
Еще одно различие, у Бекки имелась няня Пенни, которая истово была ей предана, вырастившая также и мать девушки. Мать Бекки - Француаза де Креки, бывшая Маг воды (ее источник выгорел), никогда не рассказывала дочери о своем прошлом. Все, что Бекки знала - это то, что ее матушка была французской аристократкой с изрядным образованием. Ей посчастливилось избежать казни во время террора Робеспьера, и вовремя уехать из Франции.
Матушка в меру своих сил пестовала в Бекки респектабельное воспитание, изъясняясь с дочерью только на французском. По этой причине Бекки общалась с истинным парижским выговором, прекрасно пела, бегло играла на фортепьяно и усвоила аристократические манеры матери.
Над последним, часто посмеивался мистер Филипп Шарп – отец Бекки, талантливый художник и хронический алкоголик. Бывали ситуации, особенно, когда он был в проигрыше и запое, когда он мог поколотить жену, не посмотрев на ее высокородное происхождение. Все свои картины Шарп продавал ростовщикам или отдавал в счет долгов. Сколько себя помнила Бекки, они всегда были в долгах, как в шелках.
Матушка Бекки изо всех сил пыталась вести светский образ жизни, попытки, которые в очередной раз разбивал мистер Шарп своими карточными долгами. Квартирка в Сохо, где жила семья Бекки, была чрезвычайно мала, но тем не менее в ней бывало куча народу. Мистер Шарп любил принимать гостей, где представлял таланты дочери, основными из которых - остроумие и злоязычие. Она так умело высмеивала соседей, гостей и др. попавшихся на ее злой язычок людей, что взрывы смеха из их маленькой квартирки были слышны почти на всю улицу Сохо.
Когда Бекки исполнилось шестнадцать, ее матушка умерла от родильной горячки, также, как и мальчик, не доживший и десяти дней.
В последнее время отец Бекки чувствовал приближение смерти, и предполагал, что вскоре последует вслед за женой.
Бекки недолго горевала по отцу. Единственно, что ее волновало – это ее дальнейшая судьба. Она давно смирилась с тем, что не имеет магии, и ее потолок богатый мещанин, купец или священник. Поэтому у нее были свои планы на улучшение своей будущей жизни.
На похоронах отца, она вовсю строила глазки помощнику викария, преподобному мистеру Херсту, только начавшему свою карьеру священнослужителя. И ее усилия не совсем пропали даром. Во время ее болезни, Херст вызвал доктора, лечение которого полностью оплатил, и все время навещал больную.
Наконец, все воспоминания Бекки полностью усвоились в моей памяти.
Пока я лежала, уже рассвело. Послышался легкий шум шагов, стукнула дверь, и я почувствовала, что надо мной наклонились. Открыв глаза, я увидела немолодую женщину в чепце, с беспокойством и надеждой в глазах, смотрящую на меня.
- Няня что со мной? - почему-то по-французски прошептала я. Женщина всхлипнула, вздохнула и заплакала.
- Деточка, рыбонька, пришла в себя, я вышла все белье постельное поменять, а то ж совсем мокрое и сырое. Ты все время потела. Воду согрела, постирала, чтобы свежее было. Ненадолго тебя оставила, а ты вон же, в себя пришла, - протараторила французским прононсом сквозь слезы няня, при этом целуя мне руки. - Вчера дохтур приходил, сказал, чтобы готовила тебя к причастию, - возмущенно добавила уже на английском, няня. Ничего не понимает, а все туда же в дохтура. Потом месье ХерстЕ приходил, очень переживает, - вздохнула женщина. Сейчас быстренько поесть принесу, водичку может попьешь? Ой да что ж я спрашиваю, - засуетилась она, вскочила, подбежала к маленькому столику налила в бокал воды из графина и поднесла мне.