Когда стали вызывать девушек для вручения перстня и эпистолы (грамоты), музыканты играли марш. Вызывала Эри, я называла новое имя музы, Терри одевала перстень на палец девушки, а вручала эпистулу Калли. Словом, получилось очень торжественно и оригинально (каждый шаг, приседание, поворот мы продумывали и прорепетировали многочисленное количество раз).
После окончания вручения Пиеридам, как мы назвали всех членов команды, я снова кратко выступила и закончила торжественное вручение. Затем Клио пригласила гостей в зал для начала бала.
Несомненно, Музы и Пиериды имели успех. Все без исключения танцевали и не раз. Моя карточка была исписана вдоль и поперек именами кавалеров.
Хартингтон первый пригласил меня, еще до начала торжественного вручения, как только подошел со мной поздороваться. С ним я протанцевала два раза, остальные танцы с виконтом, викарием (немного этому удивилась, но приняла его приглашение), снова с Хартингтоном, и чему я изумилась и была недовольна, с лордом Стайном, который также посетил наш бал. Два раза протанцевала с опекуном, и его другом аббатом Балье месье де Монтескью-Фезенсак. Я получила огромное удовольствие от танцев с аббатом, вернее от его шуток, и так хохотала, что слезы выступили на глазах. Это очень разозлило лорда Стайна, с которым я танцевала после, он зло насмехался над большой головой аббата и что-то еще говорил, но я не стала слушать. Хартингтон все выспрашивал какие книги мне нравятся. Викарий доставал нудением и намеками, Стайн своей ревностью, виконт напыщенностью, и только опекун и аббат не напрягали меня.
4 глава. 10 часть То, о чем я не знала
Маркиз Хартингтон
Он сидел в своем кабинете, чтобы наконец разобраться с накопившимися письмами и другими документами за несколько недель, пока был в Итоне. Тихо зашел камердинер, поставив рядом с ним чашку кофе. Держа перо в руке, перед чистым листом, Хартингтон думал. А думал, он в основном, об одной рыжеволосой зеленоглазой особе.
Отложив чистый лист, он открыл тоненькую кожаную книжку, на обложке которой была надпись: «О важном», перелистнул на страницу с закладкой, и прочел свою запись, которую в свое время написал.
«Сегодня 10-й день, когда я увидел ее впервые. Этот день был решающим в моей жизни. Чем более я об этом думаю, тем более убеждаюсь, что мое существование неразрывно связано с ней; я рожден, чтобы любить ее и следовать за ней — всякая другая забота с моей стороны — заблуждение или безрассудство; вдали от нее меня лишь грызет мысль о счастье, которым я не сумел насытиться…»
Вздохнув, Уильям Хартингтон дописал: «Моя дорогая, моя любимая Франки! Вы никогда не прочтете этого. Поэтому я смело пишу, то что чувствую всем сердцем, всей душой. Вы можете быть счастливы без меня, но никогда не станете несчастной из-за меня.»
Виконт Элторп Спенсер
Находясь в клубе, среди офицеров, основной темой которого было обсуждение женщин, сидя за картами, сигарами и вином, виконт о чем-то спорил с одним капитаном, уверяя последнего в том, что самая красивая девица в Англии – это французская маркиза, получившая английское воспитание.
После бала в пансионе, виконт был под таким впечатлением от Франки, что теперь, выпив, хотел им поделиться, уверяя офицеров в ее исключительности. Несколько офицеров обступив виконта подначивали его, на что тот будучи в подпитии, продолжал в этом всех уверять.
Стоявший рядом с виконтом, капитан с ухмылкой лениво утверждал, что главное в женщине характер, хотя на самом деле ему было все равно, так как основная цель его была уговорить виконта на игру в карты, но тот все упирался, бормоча о своей француженке.
Наконец капитану это надоело, он молча потащил виконта, под ободряющие крики офицеров, к игорному столу. Капитан был громадного роста, плечистый и румяный, в полку его все любили за его неуемную энергию, огромную силу и веселый нрав. Это был Родон Кроули, которого офицеры между собой называли Геркулесом. Он был вторым сыном лорда, отнюдь не страдая от этого, так как был довольно сильным магом Воздуха и еще, у него была богатая тетушка, потакавшая ему во всем.