Затем он, вдруг бросив на меня странный взгляд, проговорил:
- Узнав, что мне необходимо жениться, я написал тебе письмо, чтобы ты приехала. Я бы предпочел видеть тебя своей женой, нежели любая другая женщина. Знала бы ты, как я сожалел, что не женился на тебе в Англии, когда только познакомился, и ты еще не была моей воспитанницей. Я ведь всерьез об этом думал. С тобой приятно быть рядом и говорить обо всем, ты необыкновенный человек, своенравный милый ангелочек и бесенок. Моя симпатия к тебе растет с каждым днем, и возможно могла бы перерасти в нечто большее! Но, свобода мне была милее. Дураком оказался! Балье ругался и чертыхался, что будь на моем месте уже окольцевал бы.
- Луи! Вы… - начала я.
- Ничего не говори Франки, - перебил меня Деказ: «Мне нужно выговориться, в душе давно скопилось. Я знаю, Элиза славная и очень добрая девушка. И мне чертовски повезло с ней». Опекун замолчал.
- Продолжу. Тебя тоже хотели отдать замуж (я напряглась), однако Блакас решил, что возвращение магии к тебе неизвестная константа, а своим и так небольшим количеством французских неженатых магов мы не можем рисковать. Поэтому ты можешь пока не беспокоиться. Но все же тебе следует поторопиться, и уже выбрать себе мужа, - закончил с улыбкой опекун.
Возмутившись, я проговорила, что мне еще рано для замужества. А про себя подумала, что англичане меня не хотят, потому что я француженка, а французы, потому что «константа». Тупость!
- Франки, Франки, - покачав головой произнес Деказ. – Капитан Кроули будет счастлив, если ты его выберешь, да и Хартингтон не меньше. Уверяю тебя, как мужчина. Им повезло, что я им теперь не соперник, - добавил он, смеясь и уворачиваясь от моего веера.
- Значит Людовик «Последний» теперь принял сторону ультрароялистов?
- Как ты его назвала? – покатился со смеху опекун. - Он ведь не последний Бурбон. Имеется его брат – граф Д’Артуа, у которого два сына, - пытаясь казаться серьезным проговорил Деказ.
- Оба Бурбона старые, и у «Последнего» магия еле тлеет. Предполагаю у второго также. Тем более старший сын графа Д’Артуа - герцог Ангулемский – бездетный, и насколько я знаю не может иметь детей. Значит он отпадает. А младший сын герцог Беррийский… - тут я сделала паузу, чуть не проговорилась, что его убьют.
- Что с герцогом Беррийским? - спросил уже серьезным тоном Деказ.
- Он тоже женился? – проигнорировала его вопрос.
- Нет пока, свадьбу собираются сыграть в Париже, хотя невеста уже имеется Мария-Каролина Неаполитанская. Так что же насчет герцога Беррийского, ты не ответила.
- Я просто хотела сказать, что он тоже может оказаться бездетным. У Бурбонов с этим в последнее время проблемы.
- Хорошо. Оставим пока тему наследования. Вернемся к новым аристократам. Как я тебе ранее рассказал, партия Блакаса против них. Я же был против того, чтобы отнимать титулы и подаренные поместья у новых аристократов. Наша партия просто хотела придать имперцам статус аристократов-пустышек, а их титулы, как и поместье станут не наследуемыми. Но если у них в семье появится хоть один маг, то титул станет наследуемым. Это очень важно, ведь новая имперская аристократия почти вся состоит из военных, а это сила. Слишком рано было их зажимать. И вот результат. Они конечно же все сразу примкнули к Бонапарту.
- А артефакт? - перебила его я.
- Артефакт у Бонапарта заберут, и войну мы выиграем, но снова пострадают маги. Что касается деструктора, то каждый государь мечтает о нем. Это же такая власть.
- Тогда его следует уничтожить, - сказала я.
- Согласен. Но это твое и мое мнение, - возразил Деказ.
- А как он выглядит?
- Я его не видел, но мне его описывали, как темно-серый плоский булыжник с большой трещиной посередине. Стоит только магу взять его в руки, как он неистово начинает вытягивать ману. А если его нагреть, то обезмаживание распространяется на окружающее пространство. Чем больше нагревать, тем дальше действует. Во время революции он действовал до нескольких сотен футов.
- Значит на данный момент он сейчас в руках императора?
- Франки не называй его так. Ты говоришь как новая аристократка, - поморщился Деказ.
- Он сейчас в Париже, армия его признала императором, как и весь простой народ. Только кучка изгнанных людей считает это неправильным, - возразила я.