Как второй сын графа, он должен был стать священником, но в последний момент передумал и прямо на очередном балу попросился в роту к принцу-регенту. Причем просьба его звучала очень странно: «Ваше сиятельство (он обратился к фаворитке принца - графине Дерси). Имею честь пригласить вас на котильон, где озвучу очень важную просьбу. Поэтому вам срочно нужно подарить мне танец». Графиня согласилась, бедняжке стало любопытно. Да и речь была то ли дерзкая, то ли требовательная. Во время танца он продолжил:
- Священником быть скучно. С кем я буду беседовать? С богом? Так он обычно не отвечает, я уже не раз пробовал. Хотя из меня получился бы великий священник! Саймон говорит (его старший брат), что священники не сильны в искусстве любви, да и дамы больше любят военных. Вот я весь перед вами будущий блестящий генерал (тут он встал на одно колено, мешая танцующим), картинно разведя обе руки в стороны.
- Голубчик помилуйте, а от меня что вам нужно? Если совет, то будьте военным в самом деле. И встаньте, - прошипела шокированная графиня.
- Благодарю! Когда мне зачисляться в Зеленую роту? - вскочил довольный Джим, снова обхватив за талию несчастную партнершу.
С тех пор, как только произносили имя Солсберри рядом с графиней, то она бледнела и затравленно оглядывалась.
Полковник Ричард Гросвенор хотел что-то сказать, но тут открылась дверь, и из комнаты вышли командующие британской армии. Лейб-гвардейцы вскочили и выпрямились.
- Вольно господа, - добродушно проговорил высокий, сороколетний брюнет с орлиным носом, приятной наружности, и вышел. Это был герцог Веллингтон – командующий британской армией. Следом вышли остальные, кроме одного.
Генерал Тафто внимательно осмотрел каждого высокородного офицера, отметив, что они исполнили приказания Велингтона и расслабились.
- Итак господа. Ждем союзников, а затем выступаем, - проговорил он с важностью.
Тафто был вдов, а также стар, хотя не хотел это признавать. Находясь постоянно среди молодых и юных магов, он безуспешно молодился, носил черноволосый парик и корсет, красил усы с бакенбардами.
- Уже обозначили дату? – небрежно спросил Гросвенор.
- Предположительная дата середина июня.
Маги переглянулись. Солсберри сделал движение, но Кроули его одернул.
По правде сказать, лейб-гвардейцы «Зеленой роты» были возмущены, что им в командующие дали пустышку, и выказывали ему некую небрежность в обращении, что Тафто принимал за аристократическое проявление уважения.
- Капитан, как звали ту вчерашнюю красотку в белом, в ложу которой вы заходили? - вдруг обратился к Родону генерал.
- Миссис Джордж Осборн, - с чуть заметной заминкой, неохотно ответил капитан.
Среди присутствующих офицеров, только Гросвенор и Черчилль были женаты, и их высокородные супруги леди Элеонора Гросвенор (в девичестве Эгертон) и Элизабет Черчилль (в девичестве Мальборо) также находились в Брюсселе, и накануне вечером посетили с мужьями театр. Кроули, как и другие сопровождал их.
- Миловидная особа, - заметил Тафто.
Родон промолчал, думая о совсем другой красотке. Когда он увидел Эмилию Седли, он обрадовался, надеясь узнать новости о Франки. Получив письмо тетушки, где она рассказывала об ужасе, произошедшем в клубе, и о том, что уезжает в Бат, чтобы поправить свое здоровье, также мимоходом упомянув, что маркиза уехала, капитан не знал, что и думать. Где Франки, леди Кроули не соизволила объяснить. И в дальнейшем, отвечая на его письма, игнорировала его вопросы о Франки. На все письма, которые он написал маркизе, она ответила только раз, поблагодарив за кобылу. Эмилия также не знала где Франки. И вот сегодня он услышал, что она в Генте.
- Нужно срочно поговорить с Ричи, - решил Кроули.