Через минуту Майкл вернулся:
— Макс, я как отосплюсь, то непременно поковыряюсь в коптере, может что-нибудь удастся нарыть о его владельце.
— Было бы здорово, дружище.
На канале животных транслировали спаривание львов. Оказалось, половой акт у них длится 10-15 секунд. Всего-то?! А говорят лев — царь зверей. Будто услышав моё негодование, закадровый голос, сообщил: самец покрывает самку каждые 15-30 минут в течение 4-5 суток, тем самым производя до 50 спариваний в день. В день, прикинул я, в среднем лев занимается соитием 11 минут, можно сказать, нормальная продолжительность полового акта у людей. Как там было в романе Коэльо, где главная героиня проститутка:«Одиннадцать минут. То, на чем вертится мир, длится всего одиннадцать минут».
— Он в одиннадцатой палате, — раздался за дверью английский язык с балийским акцентом.
Совпадениям я давно перестал удивляться. Слишком уж часто мне приходилось быть очевидцем случайностей и неподдающихся здравой логике событий.
В палату зашла Катерина. Вид у неё был отдохнувший — румянец на щечках, белки глаз белые-белые, тяжело было себе представить, что она этой ночью пила виски наравне со мной. На нежной девичьей шеи висел профессиональный фотоаппарат.
— Макс, привет, — бодро сказала она и присела на стул.
— Привет.
— Дорогой, как твоё самочувствие?
"Дорогой", я не ослышался, она назвала меня "дорогой"? Внутри меня что-то перевернулось. Черт возьми, по-моему, это чудовищное безобразие! Стоит мужчине хотя бы разпроникнуть внутрь женского тела, и, тут же его обладательница позволяет к нему излишнюю фамильярность. Почему так? Сдается мне, исключительным правом на использование обращения «дорогой» наделены лишь родители, посветившие драгоценное время навоспитание своего чада, давшие ему кров, пропитание и заботу. Для отца с матерью ребенок действительно является ДО-РО-ГИМ человеком, во всех смыслах.
— Дорогая, — произнес я с издевкой, — моё самочувствие прекрасно.
Она отпрянула на стуле, уставилась на меня:
— Макс, что с тобой?
— Я же уже сказал, со мной всё хорошо.
— Ты злишься на меня, я ведь вижу.
— Нет.
— Тогда почему такой тон? Я то не причем, — она посмотрела в зону моего паха.
— Конечно, нет. Доктор сказал, что я старею, говорит нужно больше употреблять пищи с коллагеном и гиалуроновой кислотой, тогда кожа будет более эластична, представляешь?
— Ты шутишь?
— Нисколечко, — солгал я и задал вопрос теперь с приветливой интонацией, — Катя, как ты здесь очутилась?
— Обо всем случившемся доложил Майкл, он ночью отправил мне тысячу сообщений. Я не преувеличиваю, говорю честно. Мало того, что он ярко выраженный дислексик, так еще и пишет каждое слово в новом смс, — она нервно смахнула рыжую прядь волос с лица. — С ума сойти можно! Ты поэтому не включаешь свой мобильный?
— И поэтому тоже.
— Я пришла к тебе не только поинтересоваться твоим здоровьем, но и попросить о помощи.
— Выкладывай, в чем могу посодействовать?
— Дело в том, что лечащий врач Лили не пускает меня к ней. Типа я никто и зовут меня никак.
— Ты что, не представилась?
— Очень смешно, Макс, — на скулах у Катерины заходили желваки. — Ты мне поможешь или нет?
— Нет, — кратко прозвучал мой ответ.
Рыжая подскочила со стула:
— Ну ты и скотина! — вспылила она. — Урод!
За ней захлопнулась дверь, но запах духов Катерины остался, он витал по палате, будоража и извлекая из памяти сцены вчерашних плотских утех.
«Проклятье! — жаловался я больничному потолку, — почему я женщинам не могу сказать «нет», и держаться данного слова? Что со мной не так?»
Я встал с койки, обул больничные тапочки и покинул палату. То там, то здесь мелькали медсестры, спешили врачи. Возле меня волоча ноги прошел старец. Дыша со свистом, он катил перед собой стойку с капельницей. Поодаль у вендингового автомата стоял мальчик шести лет от роду, удивительной кукольной внешности, в нем смешалась африканская и азиатская кровь, — черные кудрявые волосы, кожа — цвета кофе с молоком, нос тонкий, губы пухлые, большущие раскосые глаза болотного цвета. Глаза заглядывали в лица проходящих, он явно искал помощи. Я засеменил к нему: