— Да, кстати, это тебе, — она из лифа купальника вытащила блокнотный лист бумаги. — Парень, которого ты спас, попросил тебе передать.
— Собственно, где он? —поинтересовался я.
— Его увезли в госпиталь. Я общалась с врачами, они сказали, что к вечеру наверняка его уже выпишут. Забирают чисто для формальности.
— Отлично, значит, день прожит не зря. Давай-ка сюда, — я взял из её рук записку и вслух прочёл: «Я тебя обязательно найду. Майкл». Хм, странно, — произнёс я с недоумением. — Неожиданное сообщение. Думал прочту слова благодарности или что-то типа того. А здесь, здесь, будто бы написана угроза.
— Расслабься, Макс, — весело проговорила она. — Думаю, он хочет тебе отблагодарить, расспрашивал, как тебя звать, где ты живёшь.
— А ты?
— А я... что я? Я кроме твоего имени ничего о тебе знаю.
— Тоже верно, — я опять взглянул на послание. — Вот объясни, почему он просто не сказал тебе передать его сообщение, без всяких записок, устно, я имею в виду?
— Я тоже его об этом спросила, когда он при мне набросал одну единственную строку.
— Что он тебе ответил?
— Сказал, что в нашем веке слова не имеют никакой силы, если только они не записаны на бумаге.
— Слушай, а он мне нравится, по-моему, интересный тип.
— Честно, мне не очень, — она тонкими пальчиками подтянула лямки трусиков бикини выше, быстро огляделась, точно опасаясь кого-то. — Он так на меня пялился, словно хочет меня изнасиловать или убить.
— Может и то и другое, — заулыбался я, вставая с песка.
— Да ну тебя, — она легонько толкнула меня в плечо.
— Интересно только, в какой последовательности он желает это проделать?
— Фу, ну ты извращенец, — промурлыкала она.
Я обнял Пальму за талию, прижал к себе. Она мгновенно отвернулась, делая вид, будто заинтересовалась проходящей индонезийской парочкой. Мой нос едва не касался изящного ушка. Я чувствовал, исходивший аромат от прекрасных густых чёрных волос: жасмин и нотку морской соли, идеальное сочетание, как по мне.
Наверное, нос громко дышал, поэтому девушка, наконец-то, повернулась. Пальма закусила нижнюю губу, повела взглядом по мужским рукам, которые по-прежнему держали её талию, затем провела указательным пальцам по моим выпученным венам. Я почувствовал, как мурашки пробежались по спине. Вспоминая сей момент, могу сказать, что ничего подобного никогда не испытывал. Казалось бы что тут такого, девушка гладит твои руки, да, согласен, но для меня, извиняюсь за тавтологию, это было сексуальней секса. Скорей всего, потому что это делала Пальма.
Она смотрела мне в глаза, тёплым, взглядом, таким родным, как смотрит моя дочь. Пальма меня украдкой чмокнула в щеку, засим мгновенно отвернулась в сторону океана:
— Пошли поплаваем?
— Который час? — встрепенулся я.
Она взглянула на наручные спортивные часики:
—10:50.
— Твою то мать, я совсем позабыл о сегодняшней скайп встречи с дочуркой, — вместо этого я сказал, — мне нужно бежать.
Выражения лица Пальмы на миг обозлились, затем приняло полное безразличие. Вдруг она озарилась улыбкой:
— Герой сделал своё дело, герой должен уходить.
Она повернулась спиной и бросилась бежать к океану.
Я зачаровано смотрел на удаляющейся фигурку: на спину, руки, на длинные ножки, на запечённые под солнцем булочки, облепленные сахарным песком.
— Эй, погоди! — услышал я свой крик. Она остановилась у самой воды. — Где ты живешь?
— На Бали, — засмеялась она, пробежала вперёд и нырнула.
— Я обязательно тебя найду, — повторил я слова из записки Майкла.
Въехав во внутренний дворик, я припарковал железного коня между двумя бетонными вазами, высаженными малыми деревцами. Достал сигарету, закурил, направляясь к парадному входу. Проходя у фонтана, обнаружил кроме мотоцикла „Indian”, принадлежащий Майклу, розовый мопед, с руля, которого свисала каска такого же убогого цвета. Американская инженерная мысль рядом с двухколёсным китайским недоразумением, подумал я, кидая окурок в пепельницу, неизменно стоящую у одной колоны парадного.