Руслан вообще мог работать из дома, но здесь ему было удобней. Он не держал ни секретаршу, ни других помощников, да и одет был не в костюм, а в свитер и джинсы. Он сам сделал кофе, а Александра просто наблюдала за ним, не решаясь заговорить. Ян зря считал, что у ее наглости нет границ: границы есть у всего. Теперь Александра даже не была уверена, что правильно поступила, придя сюда.
— У тебя такой виноватый вид, будто ты кидалась новорожденными птенцами в окна детского сада, — заметил Руслан.
— До такого еще не дошло, но тебе все равно не понравится то, за чем я пришла.
— Да я уже понял…
— Возможно, ты меня даже возненавидишь.
— Возможно, — легко согласился Руслан. — Но от того, что ты перед этим будешь полтора часа нерешительно пыхтеть, никому не станет легче, ведь так?
— Пожалуй… Ты знаешь, с кем я встречаюсь прямо сейчас?
Руслан быстро отвернулся к окну, и его лицо она больше не видела. Тем не менее, он ответил:
— Немного. Я один раз спросил об этом у Яна, он ответил, на этом — все.
— Ну вот, и этому человеку сейчас очень нужна помощь… Так уж вышло, что твоя.
Она рассказала Руслану правду — всю, до последней детали. У Александры не было права просить его о помощи, и честностью она могла хоть немного компенсировать то, что обязательно сделает ему больно. Она просто не знала, к кому еще обратиться — время поджимало.
Руслан не был преступником, но он преуспел в бизнесе, где столкновение с людьми, живущими по другую сторону закона, неизбежно. Да и не только с ними: он наверняка знал наемников и охранников, которые действовали своими методами. Это близнецы выросли в полицейском мире, у Руслана была другая история. К тому же, Ян упоминал, что за время поиска Александры Руслан часто обращался к «узким специалистам», и они сейчас тоже могли быть полезны.
Подвох заключался только в том, что у Руслана не было ни единой причины помогать ей — и сто причин отказаться. Она бы даже не обиделась… Но когда Александра закончила рассказ, он не спешил гнать ее прочь.
— Он сейчас в государственной больнице? — спросил Руслан. — Смертник этот твой.
— Не называй его так, пожалуйста, — поморщилась Александра. — Даже в шутку. Конечно, он в государственной больнице, куда еще его могли повезти?
— Это плохо сразу по нескольким причинам. Во-первых, если он там подхватит вирус, ему точно хана. Во-вторых, по той же причине туда никакую охрану не пустят, кроме полиции, а полиция больше не при делах.
— Что ты предлагаешь?
— В идеале, его нужно перевезти в небольшую частную клинику, ее контролировать проще. Да и потом, если кто-то за ним охотится, он уже выяснил, куда увезли Андрея, и сейчас продумывает, как туда добраться.
А добраться туда будет просто! Александра невольно вспомнила больницу, заполненную людьми в защитных костюмах. Да под всем этим камуфляжем не поймешь, кто свой, кто чужой! Руслан прав, в маленькой больнице с контролем куда проще. И все же…
— Руслан, он действительно в плохом состоянии, — признала Александра. — Сейчас стабилен, да и перевозку, может, перенесет. Но ему в любой момент может стать хуже, понадобится врачебная помощь.
— И что? Я его не в стриптиз-клуб везу, вообще-то!
— Но все эти частные клиники предназначены в большей степени для реабилитации…
— Они много для чего предназначены, — возразил Руслан. — Этот вопрос я решу. Запиши мне, где именно он находится, я тебе отзвонюсь, как разберусь со всем.
И снова во всем этом чувствовалась ирония, причем злая… Виктору Шереметьеву, посвятившему жизнь медицине и обросшему связями, было бы проще простого помочь сыну, а он этого не сделал. Зато сделал посторонний человек, которому Андрей даже не нравится!
— Я могу заплатить за это… — нерешительно предложила Александра.
— Не нужно.
— Позволь мне хоть как-то отплатить!
— Буду нуждаться — отплатишь, — усмехнулся Руслан. — А пока, к счастью, не нуждаюсь.
И оба они понимали, что расплатиться за такое одолжение Александра не сможет никогда. Потому что то, что она может предложить, у Руслана и так есть. А то, что ему нужно, она дать не сможет.