- Заткнись, мальчонка! – громко поставил кружку с дурно пахнущим пойлом на стол старик. – Ты тут также на птичьих правах, как и они. Может многие и признали тебя, но не я. Твой отец был лордом, а твой брат был королём, но ты так и останешься бастардом! Нет, даже хуже, ты – южный чужак ни сколько от них неотличимый. – уже открыто выказывал неуважение в сторону Гардстарка некий Амбер, словно бросая всем присутствующим вызов, что заметно накалило атмосферу меж людьми в пиршественном зале. – Впрочем, и я не лучше. Вот мой брат был лордом, и его дети должным были им стать. А я что? Старик, доживающий последние дни под бледным солнцем без кола и двора. Тьфу! – сплюнул на пол без всяких приличий старик, чей запал пропал практически сразу, как и появился, что уже вызвало скорее недоумение, чем враждебность со стороны южных гостей.
- Прошу простить, мой король. – сердечно повинился перед ним Джон за место вздорного мужчины. – Лорд Морс он… Многое успел повидать и остался практически последним в роду Амберов. Могу только представить, что ему довелось пережить прежде, чем он добрался до Винтерфелла со стороны яви. – постарался объяснить возникшую неудобную ситуацию Гардстарк, чувствуя крайнюю степень неловкости, как за самого себя, так битого жизнью мужчину, что так и продолжил цедить алкоголь из кружки.
- «Явь»? – услышал незнакомое слово Гарденер, практически сразу же забывая о проявленном к себе неуважении. В конце концов иного он от северян ожидать и не мог. Неужто ему требовать теперь наказания или платы за этот проступок? Может ещё и жизни дерзкого старика? Больно надо особенно в нынешних условиях. В любом случае это ничего толком не изменит, а лишь обозлит и так дремучих потомков Первых людей.
- Да, так мы называем этот… туман, что больше напоминает сон, нежели жестокую и неумолимую реальность. – несколько пространно изъяснился северный регент, правда уточнить король уже не успел ведь слово взял всё тот лорд Морс, словно принимая слова бывшего бастарда близко к сердцу.
- Говори нормально, мальчишка. Белая смерть, вот, что это. Буран, от которого мгновенно кровь стынет в жилах, буквально, чтоб его. От которого гаснет любой огонь и очаг и от которого не скрыться. А за ним полчища этих тварей и их хозяев, только и ждущие наступления ночи, чтобы разорвать тебе горло. В небесах же рокочут крылатые ледяные змеи, чей крыльев взмах медленно и неумолимо ведёт Белую смерть всё дальше и дальше. Мы все уже трупы, просто ты никак не хочешь с этим смириться. – осушил питейный напиток Морс Амбер, даже не вытерев намоченный усы. Голос старика звучал не в пример тише и мрачнее чем раньше, так, что ни у кого и сомнений не осталось – сейчас перед ними был живой свидетель озвученных событий.
- А теперь мне бы хотелось услышать о положении дел из твоих уст, Джон. Довольно довольствоваться слухами. – перевёл взгляд на притихшего Гардстарка король. И взгляд сей был подобен тысячам пронзительных клинков. И о трапезе как-то резко было забыто.
Глава 114. Последний Поход. Совет Отчаянных.
Без всяких прелюдий весь пиршественный зал был превращён в заседание военного совета. Все столы превратили в один большой, на котором разместили довольно подробную карту севера. Все присутствующие разделились на два лагеря, ведомых одной целью и стремлениями – разрешить и положить конец древней угрозе из застенья. По правую сторону расположился андальский монарх со своей свитой в виде главы гвардии сиром Парменом Крейном, магистром Сынов Воина сиром Барристаном Селми, неизменном советником Алестером Флорентом и главнокомандующим всеми силами андалов Эммондом Осгреем. По левую же сторону от них примостились северные лорды во главе с Джоном Гардстарком, регентом и в данный момент единственным лидером способным сплотить вокруг себя северян.
- И так? Чего мы ждём? – резонно задал вопрос лорд Алестер, когда все приготовления к обсуждению сложившихся на Севере дел были совершены.
- Главного очевидца падения Стены, лорд Флорент. – отозвался ему Джон, что нетерпеливо посматривал в сторону входа в зал. – А вот, собственно, и он. – с облегчением выдохнул Гардстарк, когда в помещение вошёл помятый мужчина с самодельной, но довольно чистой повязкой на глазу, что был одет во вполне узнаваемую, хоть и слегка замызганную, форму Ночного Дозора. Лишь немногие узнали его, но даже так не могли поверить своим глазам.