Вместо этого сверху послышалось громкое биение сильных крыльев, и Маурон обхватил меня сверху за талию, унося прочь. Мои распластанные крылья не мешали императору держать меня, но парусились, сопротивляясь выбранному им направлению. Впрочем, приземлились мы благополучно. Сначала Маурон опустил меня животом на песок, потом приземлился сам. Подошел и, как тогда в спальне, поднял мое крыло, заглядывая под него. Я лежала на песке, поджав колени к груди, и тихо плакала.
Император замер, растерянно глядя на меня. Потом поднял крыло еще выше и пролез под ним, добираясь до меня. Прижал к себе, и я заплакала уже навзрыд, отчаянно цепляясь за него и, наверное, царапая. Я не заметила, как исчезли крылья. Просто в один миг стало светлее и, повернув голову, я увидела голубое небо.
- У меня не получилось, - всхлипнув, сказала я.
- Не все сразу, птичка, - сказал Маурон, поднимаясь и протягивая мне руку. - У тебя обязательно получится.
Это был чуть ли не единственный раз, когда Маурон ошибся. Управлять своими крыльями я так и не научилась. Да, они появлялись во время падения. И еще иногда в минуты опасности или при сильных эмоциях. В последнем случае Маурону приходилось использовать ментальную магию, чтобы стереть это из памяти видевших меня случайных людей.
- Никто не должен знать о крыльях, птичка. Слышишь? Никто!
Постепенно я научилась контролировать свои эмоции, но не крылья.
Глава 5. Амисвит. Наши дни.
Воевода объявил привал, когда до Амисвита было около часа пути. Проводники привели с собой двух груженных лошадей и теперь споро распаковывали тюки и раздавали одежду.
Лорды Павель и Зений освободили карету, давая нам с Яниной возможность спокойно переодеться. Я поднесла выданный мне свёрток к лицу и вдохнула запах трав и масел - густой, вяжущий, но довольно приятный. Пока я рассматривала одежду, Янина быстро переоделась и теперь поторапливала меня. Поспешить стоило, время не будет меня ждать, поэтому я оставила попытки разобрать состав смеси и оделась. Рубашка без привычного разреза казалась узкой и неудобной, а кожа под ней сразу начала зудеть. Хотя, наверное, это вновь сказывалась моя нервозность.
Я вышла из кареты, и встала неподалеку, прислушиваясь к разговору проводника с маской волка в руках и лорда Брастана.
- Никто не поедет в карете, - спокойно, но с явными рычащими нотками, сказал проводник, видимо, не в первый раз.
- Поедут женщины, - не менее яростно ответил воевода.
- Лорд Брастан, надеюсь, вы не забыли, что при проходе через город, все обязаны слушаться меня?
Воевода бросил взгляд на меня, и я присела, изображая восторженный интерес от растущих с края поляны цветов.
- Ладно, - выплюнул лорд Брастан. - Но вы отвечаете головой за безопасность этой... леди.
- Возьму этот вопрос лично на себя, - ответил проводник с явной насмешкой. Смотрел он тоже в мою сторону.
Что же его смешит? Тревога воеводы или моя легкомысленность?
Ещё минут двадцать мы всё-таки проехали, но, когда начался спуск к городу, всем приказали спешиться и покинуть кареты. И ещё выдали маски - ужасные круглые колпаки, с узкими стеклянными прорезями для глаз и небольшим отверстием, затянутым пропитанной маслами тканью, для дыхания.
Я покрутила жуткое устройство в руках и твердо заявила:
- Я это не надену! Оно кошмарно! Я буду выглядеть совершенно нелепо!
Воевода бросил на меня разъяренный взгляд, а Янина принялась ласково уговаривать. Остальные разделились на два лагеря - одни сочувствовали нежной девушке в моем лице и сами с опаской вертели колпаки в руках, другие явственно злились из-за задержки.
Я украдкой бросила взгляд на проводников. "Волк" стоял лицом ко мне, широко расставив ноги и сложив сильные руки на груди. Два других проводника молча помогали закрепить устройства моим спутникам.
Я продолжала тонко и жалобно стонать, возмущаясь. В конце концов, терпение лорда Брастана закончилось, и он шагнул ко мне, угрожающе сжимая кулаки, видимо, уже представляя, как он наденет этот шар мне на голову, но "волк" оказался быстрее.
Внезапно появившийся прямо передо мной мужчина взял у меня колпак и молча одел его на меня, тщательно проверив крепления. Потом также молча забрал у нянюшки предназначенные мне перчатки и натянул их на мои кисти, нечаянно задев горячими пальцами голую кожу. Я втянула в себя воздух. Почему-то это случайное прикосновение что-то затронуло во мне. Проводник тоже замер. Потом решительно завязал перчатки, опустился передо мной на корточки, чтобы проверить обувь, и отошёл к своей лошади, ожидая пока остальные проводники закончат помогать моим спутникам.