- Ну, если бы они существовали… - историк задумался. – Тогда, в принципе, все может быть… Все зависит от того, были бы они разумными в полном смысле слова, была бы у них душа…
- И если бы была..? – настойчиво продолжали спрашивать студентка. – Христиане все равно считали бы их бесами ли демонами?
- Хм, не знаю… - честно признался Владимир. – В принципе, в первые века были легенды о том, как какой-нибудь мифический персонаж принимал крещение. Они очень малоизвестные, ты, наверное, их не знаешь?
Девушка отрицательно замотала головой:
- Нет, впервые об этом слышу!
- Я, пожалуй, расскажу о них на следующем занятии, - решил Шатров, - это многим может быть интересно. Есть, например, легенда о сатире, который сначала попросил одного отшельника, чтобы тот за него помолился, а потом обратился в христианскую общину с просьбой, чтобы его крестили.
- И что ему ответили? – на лице Аи появился такой жгучий интерес, какого ее друг еще ни разу не видел даже на своих лекциях.
- Если кратко, то священники в этой общине посовещались, обратились к высшим иерархам, и в итоге было решено, что если разумное существо стремится к Богу, препятствовать этому нельзя. И его крестили. Для этого даже придумали специальную формулу, немного не такую, как для крещения людей.
- Замечательно… - задумчиво произнесла Аи.
Шатрову показалось, что она хотела сказать что-то еще, но замялась, а потом вдруг посмотрела на часы и охнула:
- Почти двенадцать! Идем скорее!
- Да уж, опять засиделись! – Владимир вскочил и побежал к прилавку, чтобы расплатиться за кофе. Торговый комплекс был далеко от дороги и остановок, так что теперь им предстояло бежать туда со всех ног. Надо будет, наверное, срезать путь через заброшенную стройплощадку – иначе они точно опоздают на последнюю маршрутку!
Аи накинула куртку, подхватила сумочку, и они с Владимиром выбежали на улицу. На пустыре и стройплощадке, через которые они бежали, было мокро и скользко. С перекрытий недостроенного дома свисали огромные сосульки, а по стенам маленькими водопадами стекала талая вода.
Друзья уже подбегали к бетонному забору, огораживающему площадку, когда путь им преградили несколько молодых парней. Шатров сначала шагнул вперед, заслоняя от них свою спутницу, и только потом узнал двух из них – это были так и не пересдавшие ему «Историю Древней Руси» и отчисленные из университета Викторов с Сухим. Остальных Владимир, правда, не знал – видимо, это были дружки двоечников, согласившиеся помочь им в выяснении отношений с упрямым преподавателем. Хотя это сейчас было не так уж важно.
- Беги за ментами! – крикнул историк Аи, отбивая первый несущийся к его лицу кулак. Позади него раздался какой-то странный звук – не то хрип, не то фырканье – но оглядываться и разбираться, что это, было некогда. На Шатрова уже навалились сразу трое парней, и он мог только надеяться, что студентка подчинилась ему и что он не слышит ее криков именно потому, что она успела убежать.
Одного из нападавших – студента Сухого – преподавателю удалось отшвырнуть к стене дома, но двое других повисли на нем с двух сторон, и он сам не понял, как они все вместе оказались на асфальте. Четвертый – один из незнакомых парней – остался стоять и принялся пинать катающихся по земле ногами. Целился он в Шатрова, но пару раз попал по своим сообщникам, заставив их громко выматериться.
Историку почти удалось оторвать от себя Викторова и так удачно лягнуть второго, незнакомого, противника, что тот сам выпустил его и откатился в сторону. Но в следующую секунду парень, который пытался пнуть Шатрова, резко нагнулся к нему, и в тусклом свете единственного далекого фонаря блеснуло лезвие выкидного ножа.
А еще через мгновение над Владимиром пролетело что-то белое и пушистое – словно большая собака прыгнула на руку с ножом и повисла на ней, вцепившись в нее зубами. Парень заорал, попытался отшвырнуть непонятно откуда взявшегося зверя, но тот был слишком тяжелым, и они оба рухнули на землю. Студенты сунулись было к нему, но взлохмаченный белый хищник, выпустив своего первого противника, кинулся на Викторова, высоко подпрыгнув и вцепившись ему в лицо. Новый вопль, еще более пронзительный, огласил пустую стройплощадку.