Владимир взял одну котлетку, уселся за стол и, плохо понимая, что делает, откусил кусочек. Было вкусно.
На лекции студентка-полукровка, как обычно, сидела за первой партой и сверлила Шатрова глазами. Взгляд ее в этот раз был каким-то особенно хитрым – словно она догадывалась о том, что с ним происходит что-то необычное. Хотя чем дольше Владимир приглядывался к девушке, тем сильнее утверждался в мысли, что ей не надо ни о чем догадываться – она откуда-то знала обо всем, что случилось у него в квартире. А точнее, она знала об этом гораздо больше, чем он.
Под конец лекции преподаватель в этом уже не сомневался, и все его мысли были об одном: как этой девчонке удалось попасть к нему домой и зачем она это сделала? Причем вторая часть вопроса волновала его даже больше, чем первая. Для чего студентке просто так, без всяких просьб, без обещаний вознаграждения в виде хороших оценок, бесплатно делать домашнюю работу за преподавателя?! Этот вопрос занимал Владимира так сильно, что даже когда Рожков начал задавать свои провокационные вопросы, промямлил в ответ что-то маловразумительное. Отличник, судя по всему, остался страшно доволен и из аудитории вышел с видом победителя. Но Шатрову было все равно. Он следил глазами за Аи и чуть ли не со страхом думал о том, что будет делать, если она решит заговорить с ним после лекции. Однако на этот раз девушка не стала подходить к нему, а вышла из аудитории одной из первых, вслед за радостным Рожковым. Владимир проводил ее напряженным взглядом, увидел, как она хлопает отличника по плечу и начинает с ним о чем-то разговаривать, и отправился на кафедру. Мысли его по-прежнему витали очень далеко от учебных планов, отчетов и расписания занятий.
А вечером, когда он вышел с четвертой пары и собрался домой, Аи неожиданно столкнулась с ним в гардеробе. Она первой получила от старенькой гардеробщицы белую пушистую короткую шубку и такую же белую меховую шапочку с несколькими маленькими хвостиками и долго вертелась перед зеркалом, пока старушка искала пальто Владимира. И лишь после того, как он застегнул все пуговицы и поднял воротник, девушка отошла от зеркала и вместе с преподавателем двинулась к выходу.
- Вам тоже на остановку? – спросила она, когда они вышли на улицу. Шатров осторожно кивнул, и Аи расценила это, как предложение дойти до автобуса вместе.
Порыв ветра бросил им в лицо горсть колючей снежной крупы. Владимир поднял воротник еще выше, его спутница зябко поежилась.
- Холодно вам в нашем климате? – спросил Шатров.
- Да нет, не очень. Я ведь выросла здесь, - ответила девушка. – А вот мама у меня часто мерзла, да…
В ее голосе прозвучала грусть, и историк не стал уточнять, что случилось с ее матерью – он еще во время их первого разговора в факультетском буфете понял, что родителей Аи уже нет в живых. Но разговор надо было поддерживать, а сама его спутница не торопилась брать инициативу в свои руки.
- Как вам на нашем факультете? – спросил он. – Освоились уже?
- Да, у вас гораздо интереснее! – улыбнулась студентка. – А на филфаке скучно было… Одни девчонки на лекциях, парней – раз-два и обчелся, да и те так избалованны женским вниманием, что с ними вообще невозможно иметь дело!
- Хм… я вообще-то про учебу спрашивал, - усмехнулся преподаватель.
Девушка хихикнула:
- Учеба тоже интереснее! Но ведь студенческая жизнь – это не только учеба, вы согласны?
Из-под низко надвинутой на лоб пушистой шапки сверкнули две антрацитово-черные искры. Владимир вдруг с ужасом подумал, что до автобусной остановки осталось минут пятнадцать пути, а потом они расстанутся. И даже если Аи надо в ту же сторону, что и ему, даже если она едет на том же автобусе – все равно это значит только то, что они пробудут вместе еще минут двадцать, а потом все-таки разбегутся по домам. А это так мало!..
- Да, что такое студенческая жизнь, я еще не забыл, не так уж давно это было… - сказал он, оглядываясь по сторонам и раздумывая, не предложить ли ему Аи немного посидеть в каком-нибудь кафе. Кажется, у остановки, через дорогу, была симпатичная кофейня… Вот только хватит ли у него денег?