- Но вы ведь учились не здесь, не в Красноярске? – спросила девушка. – Вы ведь из другого города?
- Я из Енисейска, но учился здесь, - ответил историк. – Поступил в наш вуз, когда истфак еще был в старом здании, потом аспирантура, а потом и на работу туда устроился.
- Енисейск? Никогда там не была…
Владимир стал рассказывать о своем родном городке, о его деревянных домах и разгуливающих прямо по улицам коровам, за что Енисейск прозвали «маленькой Индией», и его спутница вновь показала себя самой внимательной слушательницей. Потом она вдруг поскользнулась, начала падать и ухватила Шатрова за руку. Он поддержал студентку и помог ей выпрямиться, с удивлением отметив про себя, какая же она легкая, почти невесомая… Белые хвостики на ее шапке взметнулись вверх и потом еще долго раскачивались.
- Вы осторожнее, - предупредил он Аи. Она посмотрела на него с благодарностью, и ее раскосые глаза снова вспыхнули странным черным огнем.
- Спасибо… - улыбнулась она. – А вот и остановка! Вам в какую сторону?
Взгляд ее узких глаз при этом был обращен не на будку остановки, а на другую сторону улицы, где стояло несколько припаркованных маршруток, а над ними светилась вывеска кофейни, уже украшенной новогодними гирляндами. Той самой кофейни, о которой Владимир и сам только что думал. Все как будто специально складывалось так, что он мог пригласить туда девушку – она сама явно добивалась именно этого. Впрочем – почему «как будто»?
Очередной порыв ледяного ветра развеял охватившее молодого преподавателя мечтательное настроение. Он глубоко вздохнул, закашлялся и, с трудом переводя дыхание, выпустил руку своей юной спутницы:
- Я, пожалуй, поеду на маршрутке. И простите, Аи, но лучше нам с вами больше не уходить вместе с факультета. Существует преподавательская этика. А мне сейчас особенно важно ее не нарушать.
С этими словами Владимир развернулся и быстрым шагом двинулся к переходу. Спиной он чувствовал взгляд миндалевидных азиатских глаз девушки и изо всех сил старался не оборачиваться. Каким-то чудом ему это удалось.
На следующей лекции Олег Рожков сидел бледный и осунувшийся, а рука, в которой он держал ручку, мелко дрожала. Он не спорил с Владимиром, не пытался обвинить его в некомпетентности и вообще слушал лекцию вполуха. «Перебрал, наверное, в выходные», - посмеивался про себя Шатров, радуясь, что ему никто не мешает. Впрочем, когда в перерыве Рожков поднялся со стула и пошел к выходу, пошатываясь и опираясь рукой о парты, преподавателю стало стыдно за свое злорадство. Молодой человек явно плохо себя чувствовал, и дело могло быть вовсе не в похмелье, а в какой-нибудь болезни. «Или он вообще кровь сдавал, поэтому такой слабый!» - пришло вдруг в голову Владимиру, и он проводил своего вечного оппонента сочувственным взглядом.
Зато Аи была как всегда красива и внимательна. Она сидела на своем обычном месте и не сводила с преподавателя глаз, причем во взгляде ее не было ни обиды на то, что он отказался общаться с ней после лекций, ни даже малейшего недовольства. Она улыбалась, и в глубине глаз мерцали черные искорки…
После лекции она встала и прошла к дверям, лишь мельком взглянув на Шатрова и чуть заметно кивнув. Словно хотела дать ему понять, что выполняет его просьбу и не заставляет его нарушать субординацию. Вместо того, чтобы заговорить с ним, она приблизилась к Лене Линеву, о чем-то спросила его, и они вместе вышли из аудитории.
Владимир ответил на пару вопросов других студенток и тоже заспешил в коридор, но ни Аи, ни Лени уже не увидел. Тяжело вздохнув, молодой преподаватель вернулся в аудиторию и, помедлив несколько секунд, подошел к одной из задержавшихся там девушек, что-то искавшей в своем миниатюрном рюкзачке.
- Нина, я могу у вас кое-что узнать?.. – неуверенно спросил историк.
- Да, Владимир Павлович? – подняла голову студентка.
Преподаватель замялся, но потом все-таки заставил себя задать следующий вопрос:
- Скажите, Нина, как ваш курс относится к новенькой, к Аи? Ее не обижают?
- Нет, что вы! – замотала головой девушка. – Мы все к ней хорошо относимся.
- Это замечательно, - кивнул Владимир. – А то мне показалось, что она все время одна. То с одним молодым человеком разговаривает, то с другим, но постоянно ни с кем не общается. А среди девушек у нее как будто вообще нет подруг…