Часть 1. Глава 1
Безлуние всегда было временем тьмы. ТЬмы густой и плотной. Почти осязаемой. Тонкая лучина с трудом освещала стол, на котором стоял держащий её светец, и пространство на полшага вокруг. Но сторожу этого было достаточно. Морщинистой рукой рукой он кидал на стол кости, а затем наклонившись, сощурив подслеповатые глаза, считал точки на гранях. Иногда он улыбался, иногда хмурился, словно это что-то значило. А потом, всё равно, сгребал кости в кулак и всё повторял с начала. Временами он останавливал свою игру, чтобы подобрать оброненный лучиной уголёк и кинуть его в плошку с водой. В такие моменты сторож внимательно вслушивался в темноту. За стеной продолжали свистеть ветер и недовольно шуметь встревоженное море. Однако сторожа тревожило иное: охраняемые им нелюди, обыкновенно шумные, ныне молчали. И молчание их было неспокойным.
- Чего тебе? - сторож отодвинул кости и оглянулся: на границе света и тьмы стоял Унгер, старший среди нелюдей. Огонёк лучины отражался в разноцветных глазах.
- Андей в огне, - тихо ответил нелюдь.
- Лихорадка шоль?
Унгер кивнул.
Сторож задумчиво прикусил ус. Он понял невысказанную просьбу: больному нелюдю нужно лечение... или спокойная смерть. И на то, и на другое нужны деньги.
Словно прочитав его мысли, Унгер протянул руку: на мозолистой ладони лежало несколько медяков. Да и что можно было ожидать от тех, кого погнали на работы сразу после суровой зимы. Сторож показал пальцем на бочку, а когда монеты оказались на ней, то сгрёб их себе.
- Не густо. Но попробую позвать Локиама.
-Кого?
- Да восьмилучника. По осени приплыл. Человек знающий, но с жалостливым сердцем. Раз босых лекал, мож и вам, чертям, не откажет. Сгинь, - сторож махнул рукой и, с кряхтением встав, подошёл к двери, где открыл ставню небольшого окошка и громко свистнул.
Унгер, отступивший обратно в темноту, не видел лица подошедшего, но был уверен, что это один из пятерых сыновей сторожа. Тот предпочитал держать деньги в семье, никого не нанимая и не обращая к чужим по мелочам.
Договорив и закрыв окошко, сторож вернулся к игре, мимоходом цыкнув на Унгера.
Канкемарин послушно отошёл подальше и уселся на холодную солому. Привычное раздражение уступило место сосущей тревоге. Если знахарь откажет в смертельном зелье (на лечение никто и не рассчитывал), то Андей будет умирать мучительно и долго. Выздороветь самостоятельно друг, подточенный болезнями уже не мог. Не повезло ему: и полоз морской укусил во время нырка, и руки об скалы изодрал, и Уходящий холод его отметил.
"Шазе" - тихо выругался Унгер и ещё тише, чтобы не слышал сторож, принялся молиться богам. Всем четырём сразу.
Глава 2
Сторож только поменял лучину, когда в дверь четырежды постучали. Ворча, старик пошёл отпирать засов. Унгер, видевший в темноте лучше людей, стиснул зубы: сын сторожа пришёл с пустыми руками. Однако, вслед за ним в барак скользнула фигура в мешковатом балахоне.
- Да прибудет с Вами Свет Его, - кивнул головой незнакомец, придерживаясь мослатыми пальцами за серебрянный кружок с солнцем, свисающий с его шеи. Так открыто святой символ обычно носили присветлые пастыри иллинов либо восьмилучники.
- И тебе того ж, - растерянно буркнул сторож, запирая за вышедшим сыном дверь.
- Чё сам пришёл-то? - тихо спросил старик. В присутствии восьмилучника его голос потерял уверенность.
- Чтобы посмотреть на хворь, Кериам. Ты же знаешь, - спокойно ответил незнакомец.
Сторож словно хотел что-то сказать в ответ, но лишь махнул рукой и крикнул:
- Эй! Нелюдь!
Унгер встал и подошёл, хмуро разглядывая пришедшего знахаря. Высокий и худой как жердь, острое лицо уже коснулись морщины, а чёрных волос - седина. На мгновение канкемарину показалось, что человек тоже внимательно его оглядел, словно темнота и не мешала тому.
- Локиам, этот проводит тебя, - бросил сторож, возвращаясь к своему месту.
Унгер вежливо кивнул и повёл знахаря в темноту, в глубь барака. Локиам последовал за ним. Другие канвемарины, лежащие и сидящие на кучах старой соломы, провожали их настороженными взглядами и тихим перешёптыванием. Унгеру тоже было не по себе. Он не ожидал, что знахарь явится самолично. И от этого было тревожно. Зачем тот явился? Что у него на душе? Однако, не повиноваться приказу сторожа он не мог.
- Здесь, - Унгер показал на лежащего на полу Андейга, в темноте казавшегося тусклым пятном на полу.
Знахарь присел на корточки и, аккуратно расчистив место от соломы, воткнул в земляной пол лучину. Послышались щелчки огнива и кресало и вот уже небольшой огонёк осветил бывший загон.