— Или за девчонками поволочиться… Жениться тоже собираешься, а, Дадели?
А как же за ними волочиться, если хоть иногда не выпить?
Я помалкивал да ел себе, не обращая внимания на шпильки. Кто-то из парней вынул бутылку. Разлили, выпили.
Когда мы уходили, ты вышел из-за стойки, сказал мне:
— Дадели, загляни перед закрытием ресторана. Домой вместе пойдем.
Я, не глядя на тебя, кивнул и вышел следом за ребятами, на ходу надевая шапку.
После работы я зашел в кино, фильм показывали двухсерийный, так что сколачиваться по городку пришлось недолго.
Окна ресторана ярко светились. Однако из-за опущенных плотных шелковых занавесей я не мог разглядеть, что происходит внутри. Сквозь двойные стекла отчетливо слышалось нестройное пение, выкрики, смех. И тихо, казалось, далекодалеко играла музыка. Но дверь почему-то оказалась запертой. Я постучал, но никто не откликнулся. Поколебавшись, я забарабанил кулаком. Дверь приотворилась, выглянула сторожиха.
— Ты братишка Аннама? — сонным голосом спросила она.
— Да, — подтвердил я.
— Входи, он давно тебя ожидает.
Я поблагодарил ее и скользнул в темную расщелину двери. Миновав гардеробную, отворил массивную двустворчатую дверь в зал. И пожалел, что пришел. За сдвинутыми в длинный ряд столами, заставленными всевозможными яствами и бутылками, сидели уже захмелевшие мужчины и женщины. Если бы я знал, что ты приглашаешь меня на вечеринку, я бы сразу отказался. Бывало, в компаниях, где одни только свои ребята и девчонки, и то я как-то неловко себя чувствовал.
Особенно если рядом со мной девушка. За весь вечер я не мог выговорить ни слова. Знаю, за столом парню подобает ухаживать за девушкой. Так вот, если бы они на меня надеялись, то всегда вставали бы из-за стола голодными… А здесь ни одного знакомого лица Хотя нет, ошибаюсь. Вон знакомый. Тот тип, что носит пеструю кепку. А ты сидел в самом конце стола, лицом ко мне. Но видеть меня ты не мог. Я стоял за плюшевой гардиной, не решаясь появиться в зале, гадая, подойти мне к с столу или нет Будь я не в телогрейке и стеганых брюках, вымазанных раствором, в облинялой шапке с отпоровшимся козырьком — тогда еще куда ни шло. Я бы скорее всего зашел, сел рядом с тобой, поглядел бы, что у тебя за друзья, под стать ли они нашим парням. А сейчас я испытывал неловкость.
Откуда-то из полутемного угла, где стоял большущий фикус, доносился усталый звук магнитофона. Смеялись женщины. Вдруг я увидел еще одно знакомое лицо. И невольно вздрогнул, узнав. Из-за стола встала и медленно направилась к тебе та женщина, с которой ты фотографировался, помнишь? На ней было обтягивающее фигуру черное платье, блестевшее в электрическом свете. Красивое платье, только без рукавов и без воротника. Мало сказать, без воротника — она почти всю грудь выставила напоказ. Подошла, обняла тебя за шею и села к тебе на колени. Твои друзья захлопали в ладоши:
— Браво, Земфира! Горько!..
— Земфира! Спой что-нибудь в честь вашей встречи! В день его рождения ты — самый лучший подарок!
Откинув голову, она посмотрела на тебя, растянув в улыбке ярко-красные губы. Потом обвила твою шею белыми, как алебастр, руками и сомкнула пальцы.
— Поздравляю! — Она звучно чмокнула тебя в щеку. Затем провела рукой по твоим бровям, коснулась ресниц и, не сводя с тебя глаз, запела низким, неожиданно приятным голосом лихую цыганскую песню.
Все приумолкли и слушали. Допев, она почему-то крикнула: "Сволочь!" — и, соскочив с твоих коленей, ударила теоя по щеке. Было все еще тихо — и пощечина прозвучала как выстрел. Я весь передернулся, будто это меня смазали по лицу. Когда бьют твоего брата, время ли думать о приличии? Я подбежал к ней и, схватив ее за руку, крикнул:
— Что вы делаете? Если бы вы были парнем…
Она выдернула руку и, взявшись за то место, где я больно сдавил, спросила, округлив изумленно глаза:
— Бог ты мой, кто это?..
— Его брат, — буркнул тот, что носил пеструю кепку, и, хихикнув, отправил в рот куриную ножку.
Она окинула меня презрительным взглядом, потом рассмеялась и, затянувшись, выпустила мне в лицо дым сигареты.
А ты, мой брат, к моему удивлению, сидел как ни в чем не бывало И даже улыбался. Видимо, уже привык к такому обращению. Я-то бросился, думая, что тебе нужна моя помощь… Но ты, кажется, уже забыл, что произошло всего минуту назад Со всех сторон к тебе тянулись с рюмками, галдели:
— Выпьем, дружище!
— Твое здоровье!
— Получить шлепок от такой женщины я бы за счастье почел!..
А ты смотрел на меня отрешенно и вроде бы недоумевал, как это я очутился здесь. Коньяк из твоей рюмки проливался на пол.