Я резко повернулся и ушел. Со злостью захлопнул дверь.
О чем я только не думал по дороге домой! Часто останавливался; то хотелось вернуться и начать швырять камни в окно — распугать всю вашу компанию, то собирался подговорить наших ребят-строителей подкараулить ту пеструю кепку и вздуть хорошенько. Мне казалось, что он один всему виной… Я брел по подмерзшей дороге в свой поселок и беззвучно плакал. Как ни вытирал рукавом телогрейки щеки, а они все оставались мокрыми, и ветер обжигал их. Ночь стояла тихая. Редкие звезды безучастно глазели со своей вышины, луна выглядывала из-за туч, похожих на клочки распушенной ваты, высвечивала землю голубоватым лучом.
Я слышал от стариков, будто Искандер Великий в тягостные минуты рассказывал о своих горестях воде. Вспомнил об этом, когда проходил мимо нашего озера. Оно дремало. Камыши нашептывали ему сны. В лунном свете казалось, что это и не вода вовсе, а молоко. Я подошел к берегу и сел на траву, мокрую от росы. Я поведал воде свою обиду на тебя, мой брат, и на твоих дружков. И она будто поняла меня — чуть слышно отдохнула, у самых ног моих шлепнулась о берег волна, откатилась, переливчато позванивая.
Не знаю, почему Искандер Великий обращал свой лик именно к воде. Мне кажется, когда сидишь у воды, видишь ее спокойствие и не забываешь в то же время о могучей ее силе, начинаешь вдруг ощущать, как в душу твою приходит мир. Если тебе нужно будет принять какое-нибудь важное решение, советую тебе, брат мой, посиди у тихой воды.
Я смотрел на дорогу, прислушивался, ожидая уловить звуки твоих шагов. Ночью в такую тишь услышать можно раньше, чем увидеть. Я надеялся, что ты пойдешь этой дорогой. Потому что только она вела в наше селение.
Временами доносился из селения далекий лай собак. Я знал их по голосам и мог безошибочно назвать имена их хозяев.
Вскоре в нашем селении погасли последние огоньки. Я продрог у воды. Встал и медленно побрел домой. Вода мне посоветовала ничего не говорить невестке, а рассказать обо всем Нурли.
Перед глазами неотступно маячила рыжая Земфира. Она заслонила собой даже того крепыша в пестрой кепке. Мог ли я сравнить ее с нашей снохой? Разве стоила она хотя бы ногтя нашей Айджемал? Нет, нет, как это повернулся у меня язык сравнить их!
В одной из сказок говорится, что даже дракону не удалось убежать от плохой женщины. Как же ты теперь, мой старший брат, избавишься от Земфиры? По-моему, достаточно увидеть ее один только раз, чтобы смекнуть, какова она, эта Земфира…
Я представить себе не мог, что будет, если когда-нибудь придет эта Земфира к нам домой и скажет нашей снохе, пустив ей в лицо дым от сигареты: "Какого черта ты держишься за брюки Аннама! Он мой!" Разве наша бедная сноха переживет такое? Если мы ее и не похороним после такого стыда, так она живая провалится сквозь землю. Ведь у нас говорят: "Лучше ослепнуть, чем увидеть, как на тебя показывают пальцем".
А мама? Если она потеряет любимую невестку — это сломит и ее.
А что будет отвечать Нурли, когда обо всем начнут спрашивать любопытные? Тогда хоть совсем из поселка уезжай. И не начнется ли разлад между нашей семьей и родственниками Айджемал, не проползет ли змея между нами?
Все эти мысли не дали мне сомкнуть глаз до утра.
За завтраком я выпил чаю покрепче, чтобы ненароком не вздремнуть на работе да не свалиться со стены, которую возвел собственными руками на целых три метра с лишком.
Нурли, как всегда, вытер губы краем полотенца, возблагодарил аллаха и поднялся на ноги, не дожидаясь, пока другие кончат есть, — он всегда спешил на работу. Я оставил на дастархане недоеденный кусок лепешки и торопливо поднялся следом. Когда мы вышли за калитку, я ему обо всем рассказал, что видел вчера. Нурли не удивился. Оказывается, он знал гораздо больше моего. Ему кто-то сообщил даже адрес, где ты, Аннам-ага, всякий раз пропадал, не ночуя дома.
— Сегодня мы втроем — я, Сахетли и Бяшим — собираемся наведаться туда. Если располагаешь временем, можешь пойти с нами, — сказал Нурли и, весело подмигнув, надвинул мне шапку на глаза.
Я поправил шапку. Нурли удалился уже, степенно и тяжеловато шаркая по мерзлой земле истертыми каблуками сапог.
Почему у меня не будет времени? Конечно, будет! Если я могу тебе чем-то помочь, мой самый старший брат, я брошу все свои дела откажусь от всех сокровищ мира. И ты об этом хорошо знаешь, Нурли-ага. Поэтому слова "если располагаешь временем" я отнес к обычной твоей учтивости, ага.
Вечером мы вошли в небольшой дом на окраине городка. Его окна были плотно завешены, и с улицы казалось, что хозяева давным-давно спят. Но это было не так.