-Да, все верно, - кивнул старик. - Я рад, что ты запомнил это.
-Вы сказали, что нашли Бога, - продолжал я.
-Да, после моего чудесного исцеления, я стал слышать от многих людей, что меня исцелил Господь, и начал искать об этом информацию, - дедушка пожал плечами. - Я ведь был ни сном ни духом обо всем этом. И нашёл массу свидетельств о подобных уникальных чудесах исцеления. До сих пор помню, как по телу бежали мурашки. Тогда же я узнал, что со смертью ничего не кончается, а только начинается. Поэтому еще долго не мог избавиться от съедающего меня чувства вины за тот прыжок с моста. За то, что я посмел закончить свою жизнь раньше отведённого мне срока, я должен был бы быть сурово наказан после смерти. И это меня страшило еще долгие годы. Я благодарил Бога за то, что Он сохранил мне жизнь. Даже моя болезнь уже не казалась мне такой страшной.
-Я никогда не думал, что может быть что-то страшнее смерти или болезни, - нахмурился я.
-Я тоже, но Господь мне это воочию показал, - ответил старик, затем он вздохнул и посмотрел на меня. - Только тебе решать, Леонид, что делать дальше. Я не смогу принять это решение за тебя. Я могу только поделиться с тобой своим опытом и опытом людей, о чьих жизнях доводилось читать и слышать.
-Вы заставили меня задуматься. Я ведь считал, что со смертью все прекратится: боль, страх, одиночество.
-Если ты лишаешь жизни себя сам, то после смерти тебя будет ждать куда более худший расклад. Самоубийство - это страшный грех, страшное нарушение законов Бога, - печально покачал головой старик. - Тебе был дан такой безценный дар от Бога, как жизнь, тебе было дано это тело, чтобы в нем ты мог творить добро, учиться любить, сострадать, а в итоге ты решил выбросить этот дар на помойку. Я до сих пор иногда ощущаю сокрушение в душе о том решении. Если бы я мог вернуться в прошлое, то я бы не позволил себе прыгнуть с моста.
-Мне осталось три месяца, три месяца боли и страданий, - я смотрел на Василия Михайловича. - Если я не покончу с собой, то сойду с ума от боли.
-Почему ты так решил? - старик повёл бровью и посмотрел мне прямо в лицо.
-Ну… врач сказал, и в интернете написано, - ответил я, сбитый с толку.
-Возможно, что так и будет, если ты ничего не будешь менять в своём сердце, - согласился дедушка. - А ты попробуй подойти к этому иначе. Используй эти три месяца так, чтобы ни о чем не жалеть. Используй их для того, чтобы прийти к Богу.
-Разве это возможно успеть за три месяца?
-Это возможно успеть гораздо быстрее, - улыбнулся Василий Михайлович. - Потому что Господь не где-то там далеко в невиданных далях, а Он внутри тебя, внутри каждого из нас. Тебе нужно просто посмотреть внутрь себя, в свое сердце.
-Звучит сложно, а сделать как будто нереально, - вздохнул я, отпивая подстывший чай.
-Нужно быть искренним с самим собой и с миром, иначе ничего не получится. Отдать все свои проблемы, попечения Богу, возложить это на Него, тогда ты станешь свободен, а Господь сам решит все так, как полезно для тебя, - продолжал дедушка. Затем, он как будто о чем-то вспомнил и встал с кресла. - У меня для тебя есть кое-что.
-Что? - я любопытно обернулся на него.
-Та-ак, где-то здесь, - он подошел к книжному шкафу и начал скользить пальцами по корешками книг. - Вот!
Василий Михайлович подошел ко мне и с довольной мальчишеской улыбкой протянул мне довольно большую потрепанную книгу.
-Дарю, мне она в свое время стала поддержкой и источником безценных откровений.
-Книга? Спасибо, - я принял подарок. - Симеон Афонский «Птицы небесные». О чем эта книга?
-О том, как один мальчик нашёл дорогу к Богу, - улыбнулся старик. - Читается легко, уверен, тебе понравится.
-Спасибо, - я прижал книгу к груди. Краем глаза я заметил, что в комнате стало заметно светлее. Я поднял голову, обернулся к окну и обомлел.
-Уже светает?!
-И правда, ты погляди, как быстро время бежит, - усмехнулся Василий Михайлович. - С добрым утром, Леонид.
-Я провёл у вас всю ночь… - я посмотрел на старика. - Мне так стыдно. Как же я не заметил? Вы не спали из-за меня всю ночь.
-Не переживай так, я отлично провёл время, - ответил старик и заулыбался. Его задорная мальчишеская улыбка напомнила мне моих ребят из университета, с которыми мы частенько тусовались ночами. Но сейчас как будто все стало иначе. Я как будто стал другим. Сложно было передать это состояние даже мыслями. Оно было неуловимым, но явно ощутимым.