— Итак, о чем ты пишешь? — спрашивает она. — Еще одна книга из серии «Восприятие»?
— Нет, кое-что новое, — я подаю знак бармену и заказываю еще два напитка.
— Ты пытаешься меня напоить? — спрашивает она.
— Ни за что. Просто пытаюсь быть джентльменом.
Она откидывает голову и смеется.
— Что?
— Послушай, я знаю таких парней, как ты.
— Прошу прощения… — бармен подает мне два виски. Я беру их, отдаю ей один и делаю глоток из своего бокала.
— Ну, ты знаешь, — она пожимает плечами. — Придурки. Бабники.
— О, это чертовски низко.
— Неужели? — она делает медленный глоток и ставит стакан на стойку, проводя кончиком пальца по ободку стакану.
— Значит, привлекательна, да?
— Абсолютно.
— Хмм… — она подносит стакан к губам и улыбается, пока делает еще один глоток. — Ты именно так выглядишь со стороны. Довольное лицо плейбоя, обтягивающие рубашки, которые показывают твои мышцы и тату. И ты только что продемонстрировал, как настоящие игроки снимают телок, — она хихикает и продолжает: — И, я уверена, если бы я действительно интересовалась тобой, то ты бы не обратил на меня и половину того внимания, которым одарил меня в той кофейне.
— На самом деле заинтересовалась? — издеваюсь я. — Ладно, ладно. Психоанализируйте меня, дорогая, сколько хотите, но имейте ввиду, я делаю тоже самое с вами.
Ее глаза вспыхивают.
— О, и к какому выводу вы пришли по поводу меня?
Я заглядываю ей в глаза, пытаясь придумать хорошее дерьмо, я имею в виду, черт возьми, я же писатель, но все, о чем я могу думать, это то, как сильно я хочу трахнуть ее. Как сильно я хочу, чтобы она попросила быть внутри нее. Секс — это все, что у меня на уме…
— Именно, — комментирует она мое молчание. — Я просто невинная женщина.
Взяв стакан, я усмехаюсь и делаю глоток. Невинная моя задница. Это невинное чертово личико собирается сказать, что я просто роскошный фон. Отвратительный сноб… Она смотрит на меня.
— Ты состоишь из денег, не так ли?
— Поздравляю. Это было моё чертово лицо или Луи Вуитон, которые тебя просветили.
— И то и другое.
И на ее лице появляется гнев.
Мариса подходит, хватает мою рубашку и дергает меня к себе.
— Итак, плейбой и сноб. Общее несоответствие.
— О, пожалуйста.
Она приподнимается на цыпочки, кончики ее пальцев скользят вверх по моей рубашке, по моей шее. Она хватает мой подбородок, приближает свое лицо, наши глаза смотрят друг на друга.
— Кое-что скажу тебе… — шепчет она.
Ее теплое дыхание обволакивает мои губы, и я почти чувствую ее вкус. Она впивается ногтями в мои предплечья, затем делает шаг назад, давая мне ответ.
— Жаль разочаровывать, но я не сплю с плейбоями, вроде тебя.
Затем она поворачивается и уходит, ее бедра покачиваются с каждым уверенным шагом.
Я не могу удержаться от смеха, когда я смотрю, как она пробивается сквозь толпу в сторону двери. Прошло много времени с тех пор, как я бегал за девушкой, и что же? Мариса Доусон. Она, определенно, будет проблемой.
Глава 6
Мариса
«Так или иначе» — Until the Ribbon Breaks
Как же много людей на этом пешеходном переходе. Их теплые, потные тела лишь в дюймах от моего. Я закрываю глаза и притворяюсь, что их здесь нет. Я ощущаю, как толпа перемещается, открываю глаза и иду. Джастин хотел подобрать меня у моей квартиры, но я не готова к этому, и… я не идиотка. И если он даже окажется в пределах пятнадцати футов от моего жилого дома, то подумает, что может забраться в мою жизнь и трахнуть мне мозг. А сейчас не время для этого.
Мои ноги болят, и к этому времени, когда я достигаю красного тента «У Виктора», то проклинаю себя за ношение этих высоких каблуков. Я беру секундочку, чтобы пригладить свои волосы и поправить помаду, прежде чем иду внутрь переполненного помещения, где ждут мужчины в костюмах и женщины в воскресных платьях. Я иду прямо к стойке администратора и в ярко освещенную обеденную область. Комната шумная: официанты разносят подносы, слышится смех, и там, среди столов, накрытых белыми скатертями, и висящих стеклянных светильников, прямо под массивной фальшивой пальмой я нахожу Джастина, сидящего за столом и просматривающего свой телефон. Я глубоко вздыхаю и успокаиваю моё трепещущее сердце, пока приближаюсь к нему.
Он поднимает взгляд, встаёт, чтобы выдвинуть мой стул, когда я останавливаюсь перед столом. Его глаза осматривают моё тело, и я улыбаюсь, когда сажусь.