Макс сглотнул и сделал глубокий вдох. Мама еще в детстве научила Максима этому способу быстрого успокоения. «Дыши глубоко, сынок, — ласково говорила она. — Вот так — глубоко вдохнули и спокойно выдохнули… Молодец!».
Только в этот раз глубокое дыхание не помогало. Максу казалось, что в него поместилось слишком много воздуха, от чего он разнервничался еще больше. Тем более что вместе со свежим холодным воздухом в его легкие проник непонятный запах гнили.
— А зачем ты говорила голосом отца? — спросил Макс, и тут же ощутил себя дураком. Разве это был самый важный вопрос сейчас? Не говоря уж о том, что самым разумным было бы захлопнуть окно и укрыться в доме, а не вести беседы с существом, похожим на давнюю знакомую.
— На мой голос ты мог бы и не выглянуть, правда? — усмехнулась Бэлла. — Но это и неважно. Важно другое.
И Бэлла — или что-то на нее похожее — повторила Максу то, что он уже слышал от Василия. Только на этот раз парень проникся. Понурившись, и не чувствуя в себе сил даже сдвинуться с места, он покорно выслушал все, что сказало ему создание в белом.
— Я все понял, — прошептал Максим, когда Бэлла закончила и уставилась на него светлыми, почти прозрачными, глазами. — Больше никаких обманов. Никто не пострадает. Мои следующие отношения будут только по любви, или их не будет вовсе!
— Я проверю. Даже не сомневайся.
Все это время Гарька смирно сидела у ног хозяйки и тут вдруг тревожно рыкнула, смотря Максу куда-то за спину. Осознавая, что это может быть какой-то ловушкой, Макс обернулся, и предсказуемо не увидел ничего особенного.
Зато Белка с Гарькой за те несколько секунд, пока Максим отвлекся, исчезли. Испарились. Даже следов под окнами не оставили.
… Макс не стал ничего говорить матери. Только дождался, пока Василий, потрясенный гибелью Морозовых, выйдет из запоя. Тогда юный Максим решил, что это важно — рассказать кому-то взрослому о том, что случилось. Не для того, чтобы облегчить душу. А чтобы дать и, главное, сдержать обещание о том, что больше ни одна девушка не пострадает от ветрености Макса.
Держался Максим ровно год. Он погрузился в подготовку к экзаменам и больше ни разу не ходил в школу. Девчонки, очарованные таинственной историей привлекательного парня, сами проявляли инициативу: прогуливались у его дома, при встречах кокетничали и писали в мессенджерах влюбленные признания.
Но Макс оставался холоден к любым проявлениям симпатии. Летом он поступил на первый курс и в конце августа укатил в город. И даже там он не смотрел на девчонок, только грыз гранит науки, заслужив репутацию юного чокнутого профессора.
А на зимние каникулы первокурсник вернулся домой. За пару дней до Нового года мама отправила Макса в магазин. И там непреклонность Макса растаяла, как крепкий январский снег при внезапной оттепели.
Набрав продуктов по списку, Максим встал в очередь. Стоявшая перед ним девушка повернулась, и Максим понял, что пропал. Во всяком случае, так показалось ему, тогда девятнадцатилетнему.
Девушка была высокой, как Таня, и с милым полудетским личиком, как Бэлла. Склонив кудрявую головку к плечу, девушка улыбнулась, и Макс сам завязал с ней разговор.
Нежная Настенька надоела ему уже через неделю. Девушка была зациклена на всем модном — шмотках, песнях, фильмах. И без устали молола языком о том, что ее так сильно интересовало.
Перед отъездом в город Макс пообещал Насте, что будет писать и звонить. Чего, конечно не сделал. Звонки от девушки он сбрасывал, на сообщения не отвечал. А потом и вовсе заблокировал несостоявшуюся любовь.
В следующий раз Максим приехал в Агарт только на майские праздники. Он заранее прикидывал, как бы ему получше избавиться от прилипчивой Настены, но никакие ухищрения уже не понадобились.
Мать, поспешно накрывающая на стол, счастливая от приезда сына, вываливала на него все новости подряд. О том, что Настю в марте понесло в лес за подснежниками — во всяком случае, так девушка сказала родителям — и в том лесу ее растерзало какое-то животное, мать упомянула вскользь.
— Непонятно, откуда здесь волки, — задумчиво сказала Ирина. — Ну да я в лес как не ходила никогда, так и до сих пор не хожу. Да ты ешь, сынок…
… После смерти Насти в голове Максима будто что-то перемкнуло. Плевать, что будет, решил он. Макс никогда не желал девушкам зла и каждый раз, когда влюблялся, думал, что уж в этот раз его посетило настоящее чувство. И разве его, Макса, вина, что девчонки каждый раз его разочаровывали?
Я дослушала до этого места, ни разу не перебив Максима, но тут промолчать не смогла.
— А что, если со мной будет так же? И я тоже тебе надоем?
Глава 26
— Ну что ты! — бодро воскликнул Макс. — Ты же совсем другое дело. И я думаю, что ты постараешься меня не разочаровать, не то что остальные…
Я вдруг живо представила, как мне придется из кожи вон лезть, чтобы не разочаровать Максима и не пополнить ряды пострадавших от его разочарования девушек. Закусив губу, я отвернулась и постаралась собраться с мыслями.
А Макс тем временем продолжал…
… Можно сказать, он тогда пустился во все тяжкие. Романы, правда, крутил преимущественно в городе, и поначалу верил, что власть Бэллы распространяется исключительно на Агарт. Но довольно быстро выяснилось, что это не так.
С миловидной однокурсницей Никой Макс провстречался один месяц. Ничего плохого Ника вроде как и не сделала, но молодого горячего парня стала раздражать ее излишняя уравновешенность. С флегматичной Никой даже поссориться толком было невозможно. Поэтому, когда в общей компании Макс познакомился с резкой, взрывной Алиной, Ника мгновенно поблекла в его глазах.
Между Максом и Алиной пылал страстный роман, а понурая Ника, как и прежде, ходила в университет. Когда возлюбленный сообщил ей о расставании, Ника, вопреки особенностям своего характера, устроила что-то вроде робкого скандала. Но Макс резко ее осадил, и лишь иногда, на парах, ловил на себе быстрый Никин взгляд. Максим на заинтересованные взгляды не реагировал, для него Ника осталась в прошлом. Но очень радовался тому, что его предположения оказались верны — бывшая девушка преспокойненько ходила в вуз, и никакая Бэлла ей была не страшна.
Макс успешно сдал сессию и собрался в Агарт, к матери. Они с Алиной пообещали друг другу хранить верность, и Максим твердо собирался сдержать обещание.
А через пару дней после приезда Макса в Агарт туда же явилась скромница Ника. Максим встретил ее на улице и понял, что глагол «остолбенеть» — это не фигура речи. Парень застыл посреди села не в силах даже вздохнуть, не то что сделать шаг или, что было бы предпочтительнее, броситься бежать подальше от бывшей девушки.
Когда шок от нежданной встречи прошел, Макс велел Нике немедленно уезжать. Пришлось грубить, хотя ему совершенно этого не хотелось. Но Ника все равно его не послушалась. Пошла и попросилась на постой к одинокой местной старушке.
Каждый вечер на протяжении недели Ника приходила к дому Макса и подолгу стояла, прислонившись к забору. Мать ничего не говорила, но посматривала на девушку удивленно.
Макс проходил мимо Ники, как мимо пустого места. И только недоумевал, откуда девчонка раздобыла его адрес. Он специально никому его не говорил, и даже в паспорте у него был указан прежний барнаульский адрес.
А потом с Никой случилось то, что и должно было случиться.
Она не пришла ночевать, и бабка, сдававшая комнату приезжей, забила тревогу.
— Вещей никаких не взяла, понял? А когда уходила, сказала, что скоро вернется! Хорошая такая девочка, домашняя… Нет, с ней точно что-то случилось!
Макс слушал обеспокоенную старушку, и в душе его поднималась тревога. Отправив мать собирать подмогу, парень отправился искать Нику в одиночку.
Ноги словно сами понесли его к колодцу.