Какой-то человек приплелся ко мне в помещение, где находились гребцы, умоляя сказать, доберемся ли мы до берега.
Я знал, что мы близко от земли, и не сомневался в этом. В течение двух дней или даже меньше она выступит из опаленной зелени океана.
На следующий день над нами пролетела стая белых чаек с черно-полосатыми грудками и красными глазами. Некоторые из них садились на мачты корабля, кричали и били крыльями, как чайки в моем видении били труп Лайо. Моряки приободрились и пили вино. Один принес мне, в знак примирения, свои обмороженные пальцы для лечения.
На семьдесят шестой день нашего плавания от островов и на девяносто шестой от Семзама они увидели то, к чему, верили, я приведу их.
Глава 5
Земля поднималась из ровного моря цвета платины. Разбитая корка тонкого льда сверкала на поверхности океана в лучах бледного солнца. Было очень холодно. Сама земля была как белоснежная пустыня, произвольно покрытая холмами. Не было ни одной булочки, ни одного устья реки, которые позволили бы пристать к берегу. Ничего там не двигалось. Всюду возвышались отвесные скалы.
Мне стало ясно, что, кроме всего прочего, мы зашли далеко к югу. Навигационные инструменты Ланко были далеки от совершенства, и хитроумному навигатору, который мог протащить свой корабль сквозь игольное ушко, не хватало ума правильно проложить наш курс.
На юго-западной окраине этого континента зима приходит быстро и бесповоротно, и мы пришли как раз, чтобы встретиться с ней.
Люди собрались у поручней, изо ртов вырывались голубые клубы пара, кислые от страха. Ланко вышел из своей каюты, закутавшись в шкуру красного тинзенского медведя, помощник следовал за ним по пятам. Они направились прямо ко мне.
– Где золото, шриец? А?
Помощниц прищурившись, глянул на меня и сказал:
– Он не чувствует стужи, как нормальный человек. Его грязная магия согревает его.
Это было сказано к тому, что я вышел наверх только в камзоле и брюках, на мне не было подходящей к сезону одежды. Хотя, правда, оказалось, я действительно мог контролировать температуру своего тела непроизвольно, почти не думая об этом, так же как я отразил нож убийцы. Я воспринимал холод не больше, чем легкое неудобство. Помощник дотронулся до моей руки:
– Да он кипит как котел! – закричал он и отдернул руку.
– Идем, – сказал Ланко. – Он не причинит тебе вреда. Не так ли, мой дорогой? Он хорош на всякие фокусы, но у него кишка тонка подраться. Знаю, что его знакомство с духами отразило твой нож. Я говорил, что у тебя ничего не получится.
Помощник попытался возразить, но Ланко так глянул на него, что он заткнулся.
Ланко положил руку мне на плечо:
– Ну, а теперь, я спрашиваю, где золото? Не на вершинах же тех снежных скал?
– Ты завел свой корабль слишком далеко на юг, – сказал я ему. Не то чтобы я вообразил, что его действительно можно урезонить этим. – Пусть «Чайка» пройдет на север, держа этот берег по левому борту. Семь или восемь дней работы веслами, даже если не будет попутного ветра, и вы увидите, что погода станет теплее.
– Ты можешь поклясться в этом?
– Я считаю, что так будет, да.
– А откуда ты это знаешь, мой прекрасный мальчик? Так же, как ты знал, что я должен разбогатеть здесь?
Помощник вмешался твердым, но испуганным голосом, пытаясь говорить угрожающе:
– А я скажу, Ланко, что он дьявол, заведший нас сюда, чтобы отомстить. Может, какой-нибудь масрийский волшебник положил на нас проклятие, а этот – его орудие, а, Ланко? – Он засмеялся, пытаясь теперь представить все как шутку, но вместо этого сам выглядел шутом. – Грязный пособник дьявола, влекущий нас в объятия нашей смерти.
Ланко произнес, обращаясь ко мне:
– Наши запасы истощились, волшебник. Не позаботишься ли при помощи магии о нас еще разок, загляни за эти восемь, или девять, или десять, или сто дней плавания вдоль побережья и посмотри, что будет с нами?
– Ланко, – тихо произнес я, – надо просто открыть твои собственные припасы, и можно кормить весь корабль.
Он заулыбался. Улыбались даже его маленькие сверлящие глазки. Он любил меня за то, что я позволял ему презирать меня.
– А ты, – сказал он, – ни разу не попросишь в будущем еды, пока мы не доберемся до земли. Согласен?
– Так как припасов очень мало, то я соглашаюсь.
– О, – сказал он и, поклонившись, взял мою руку и поцеловал ее. – А теперь убирайся вниз, кровавый шрийский ублюдок. Пошел к своему веслу.