Слушая, как Грейс рассказывает об играх, шатрах и кегельбанах, графиня невольно задумалась о Софии Тренчард, забеременевшей в восемнадцать лет. Интересно, если бы та, отчаянно рыдая и сжимая руки, стояла перед бездушными членами благотворительного комитета, то Грейс бы и ее тоже отвергла? Наверное. А что насчет нее самой? Проявила бы она милосердие, обратись София за помощью к ее семье?
– Я поищу, что может вам пригодиться, – наконец ответила Каролина.
– Благодарю вас, – сказала Грейс. – Комитет будет вам очень признателен.
Ланч был подан в обеденном зале, прислуживали четыре лакея и Дженкинс. Все это было совершенно не похоже на обеды, которые устраивали здесь в былые времена, когда на охоту съезжалось множество гостей. После смерти Эдмунда Брокенхёрсты почти никого не принимали. Но даже если присутствовали только члены семьи, Перегрин ревностно придерживался правил. Подавали шесть перемен блюд: консоме, фрикадельки из щуки, перепелов, бараньи отбивные под луковым соусом, лимонное мороженое и смородиновый пудинг. Такое изобилие могло показаться расточительным, но Каролина знала, что деверь начнет выражать недовольство, как только ему представится для этого хоть малейший повод.
Пока пили консоме, Грейс, ободренная необычной для графини готовностью помочь благотворительной распродаже, решила развлечь хозяев семейными новостями.
– У Эммы снова будет ребенок!
– Это замечательно! Обязательно напишу ей, – кивнула Каролина.
Эмма была на пять лет старше своего брата Джона. Она была славной женщиной, намного более симпатичной, чем вся остальная ее семья, и даже Каролине было приятно услышать о ней хорошие новости. Эмма вышла замуж за местного землевладельца, сэра Хьюго Скотта, баронета, и супруги вели безупречную и простую жизнь, которая была написана им на роду. Ровно через девять месяцев после свадьбы Эмма счастливо разродилась первенцем – дочерью по имени Констанс и с тех пор каждый год дарила мужу по ребенку. Этот будет уже пятым. Пока что у Скоттов появились три здоровые дочки, но всего один сын.
– Мы полагаем, что прибавления семейства надо ждать осенью, хотя Эмма не уверена. – Грейс торопливо сделала глоток консоме. – Хьюго надеется, что на этот раз будет мальчик. «Один наследник и второй про запас» – так он все время говорит. – Она весело рассмеялась, но, опустив ложку в суп, заметила выражение на лице Каролины и замолкла.
На самом деле Каролина не рассердилась. Ей просто было скучно. Она уже потеряла счет, сколько раз Грейс или Стивен потчевали ее историями о своих многочисленных бойких внуках. То ли эти рассказы преследовали цель обидеть Каролину, то ли ее родственников попросту отличала крайняя бестактность – трудно сказать. Перегрин не сомневался, что Стивен с супругой намеренно стараются уязвить его и Каролину, но жена была склонна объяснять все глупостью, ибо считала Грейс слишком недалекой, чтобы проявлять осознанную злонамеренность.
Лакеи молча убрали со стола. Они привыкли к тому, что хозяин не дает себе труда поддерживать за обеденным столом светскую беседу (да, в сущности, и не только за столом), а в обществе брата становится особенно немногословным. Вложив в молодости немало энергии в возрождение поместья, Перегрин после смерти сына потерял к нему всякий интерес, а в последние годы все больше в одиночку просиживал у себя в библиотеке.
– Итак, – начал Стивен, сделав большой глоток кларета, – я хотел узнать, дорогой брат: могу ли я после ланча перекинуться с тобой парой слов наедине?
– Парой слов наедине? – переспросил Перегрин, откинувшись на стуле. – Мы все знаем, что это означает. Ты хочешь попросить денег.
Стивен кашлянул. Его бледное, покрытое потом лицо ярко блестело в солнечном свете, лившемся через окна. Он поправил воротник, словно тот сдавливал ему горло. И неуверенно произнес:
– Не будем докучать дамам скучными разговорами.
Как отвратительно находиться в положении просителя! А ведь сам Стивен ничуть не хуже Перегрина, просто ему фатально не повезло. Как еще можно назвать то, что он родился всего лишь на пару лет позже, чем красивый и в свое время пользовавшийся популярностью Перегрин? Почему Стивену навязывают эту унизительную роль?
– Ну, мне-то докучать ты готов. – Хозяин дома налил себе портвейна и отправил графин по кругу.
– Не могли бы мы…
– Полно. Выкладывай.
– Отец хочет попросить заем под залог моего будущего наследства, – сказал Джон, уверенно посмотрев дяде в глаза.
– Твоего наследства или же своего собственного? – фыркнул Перегрин.