Глава 2. Часть I: Призрак из прошлого
Мои пальцы коснулись легкого кружева, расправляя юбку белоснежного платья, доходящего до середины бедра. Сделав шаг назад, я оглянулась, акцентируя внимание на обнаженной спине и явственно проступающих, острых лопатках, взволнованно кусая губы.
— Доченька, какая же ты у меня красивая, — дрогнувшим голосом произнесла мама, аккуратно добавляя к моему образу несколько шпилек, украшенных жемчугом, намертво фиксируя пучок. — Очень-очень красивая.
— Мамуль, пожалуйста, — умоляюще протянула я. — Ты же обещала, что слез не будет.
— Слез и нет, я просто не понимаю, когда ты успела так вырасти? Еще вчера ты бегала по дому в платьице в горошек, собираясь в первый класс, а сегодня…ты только посмотри, — аккуратно разворачивая мое лицо к зеркалу, добавила. — Такая взрослая. Совсем другая.
— Мамуль, — нежно сжимая ее ладони, произнесла. — Пожалуйста.
— Нет-нет, я совсем не плачу, — едва сдерживая слезы, отозвалась. — Просто все никак не могу в это поверить. Восемнадцать. До чего же быстро летит время.
— Мамуль, я сама сейчас заплачу.
— Ох, хочешь испортить такой чудесный макияж? — улыбаясь так мягко, добро, по-домашнему, той самой невероятной улыбкой, отпечатывающейся в памяти навсегда, сказала, обняла, положив голову на мое плечо и я словно растворилась, прогоняя прочь накопившееся внутри меня волнение.
Мне это было нужно. Необходимо почувствовать ее поддержку, одобрение. В объятиях мамы всегда так безопасно и так невероятно хорошо.
— Тебе нужно спускаться к гостям, пока они не смели все закуски, — выпуская меня из объятий, проговорила мама, мягко указывая в сторону двери. — Иди, Изабелль. Нельзя скрывать от них такую красоту.
— Ма-ам!
— Давай-давай, тебе только все ждут. Папа, небось, даже им не наливает, пока именинница не спустится.
— Просто бережет их печень.
— Иди уже, печень.
Мама едва заметно покачала головой, а я поспешила вниз, мертвой хваткой цепляясь за перила, стараясь по пути не сломать себе обе ноги, облаченная в жутко неудобные, но невероятно потрясающие туфли. Если бы мои любимые конверсы были бы людьми, мне определенно не удалось бы избежать их осуждения, но сегодня был особенный день. Особенный день для особенной меня.
Задний двор родительского дома утопал в нескончаемом количестве воздушных шариков, рассеивающих мерцающий свет от гирлянд. Под ногами шуршало, поблескивая разноцветное конфетти, хаотично разбросанное вдоль каменных тропинок. Ритмичная музыка разрывала колонки, вынуждая гостей двигаться в такт, наслаждаясь горячительными напитками, ненавязчивым общением, отсутствием контроля взрослых и полной свободой действий. Несколько ребят толпились у небольшой, организованной девочками фотозоны, позируя перед вспышками фотокамер. Пару мальчишек устроили набег на фуршетный стол, с интересом рассматривали праздничную пиньяту, при виде которой я ощутила беспокойство. Ее набивала Хлоя, с категорическим предупреждением не разбивать ее при родителях. Фантазия у нее работала отменно и я откровенно побаивалась того, что она могла засунуть внутрь, поэтому лишь недоверчиво покосилась в ее сторону и тут же стала искать глазами девчонок.
— А-ху-еть, — по буквам протянула Макелла в микрофон, вынуждая всех гостей обернуться, а меня до кончиков волос покраснеть, от неимоверного количества обрушившегося враз внимания. — Приветствуем именинницу! Ну же, я плохо вас слышу!
Ох, черт, если наши соседи до этого не вызвали полицию, то сейчас определенно стоило это сделать. Гул поднялся такой, что у меня заложило уши. В моей руке, каким-то едва-едва ли не магическим образом, оказался бокал с чем-то оранжево-красным и пьяной вишенкой на ободке. Тесса притянула меня за шею, сочно целуя в щеку.
— Сегодня пьем только за тебя, любимка! — чокаясь со мной бокалом, громко выкрикнула, опрокидывая в себя шот с текилой.
— ПЬЕМ, ПЬЕМ, ПЬЕМ! — подбадривая толпу, прокричала Хлоя, оставляя импровизированную сцену позади, направляясь прямо к нам.