— Тише? Да он стоит целое состояние, смотри! — фактически впихнув в мордочку фостер телефон, прошипела Хлоя. — Шестьдесят девять кусков за браслет! Кто он? У него есть девушка? Я на все согласна.
— Сколько? — прочистив горло, переспросила я, не веря взирая в экран.
— Шестьдесят девять! — как для умалишенной повторила Хлоя.
— Кто дарит такие подарки на восемнадцатилетие? — растерянно спросила Тесс, оборачиваясь ко мне.
— Я…в общем-то, он сын лучших друзей моих родителей, но мы очень долго не общались. Я не совсем поняла, что тут произошло, — откровенно проговорила я, накрывая браслет ладонью.
— Классно, — изрекла Тесс. — Предлагаю за это выпить. Если нам понадобятся деньги на бизнес, мы будем знать где их взять, — скосив хитрый взгляд на подарок, в шутливой манере добавила.
Вечер продолжился как ни в чем не бывало. Бокалы с алкоголем сменялись один за другим, позволяя наконец-то расслабиться и отпустить ситуацию. Я танцевала, смеялась, обнималась с друзьями, фоторафировалась на фоне причудливой фотозоны и даже разбила ненавистную мне пиньяту, из которой нам на головы фактически полился водопад из презервативов, сладостей, праздничной мишуры и милых пушистых игрушек с весьма интересными достоинствами. Разумеется, весь этот ужас тут же был заснят на камеру, а мальчишки даже умудрились облить нас пеной от шампанского, из-за чего получились очень яркие, живые снимки.
— А теперь план Б, пора сваливать, — подтолкнув меня в сторону дома, едва ли не нараспев произнесла Тесс.
— Переодеваемся и едем отрываться по-взрослому! — выкрикнула Хлоя, привлекая внимание моих родителей, все еще выпивающих в компании старших Вудов.
— Девочки, все хорошо? — подал голос мой папа, а мы дружно закивали головами, как болванчиками.
— Да, папуль. Идем охладиться, — стараясь как можно искренне улыбаться, отозвалась я, пропуская в дом девчонок.
Папа показал мне два пальца вверх и в вернулся к оживленной беседе, а мы приступили к выполнению плана Б. Ведь этот вечер только начинался.
Бонусная глава от лица Кристофера
Кристофер
Настроение стремительно скатывалось к нулю, приближаясь к границе, которую у меня не было ни малейшего желания пересекать. День выдался на редкость дерьмовым. Я ощущал себя в какой-то крайней степени прострации, и мне едва удалось сложить два плюс два. Мой мозг систематически отказывался обрабатывать информацию. Я совершенно не понимал, что происходит. Торги, ранее вызывавшие во мне особый интерес, заставляющие мою кровь вскипать в предвкушении, сегодня же отзывались одним сплошным сгустком раздражения. Я слишком много думал не о том. Я не мог расслабиться и все, к чему я так усердно стремился, ускользало из моих рук, а я ничего не мог с этим сделать.
Я ненавидел подчиняться чьим-то правилам. Злость во мне, подобно голодному зверю выламывала кости, разрывая сухожилия и превращала внутренности в фарш, порождая ярость.
Цена свободы так высока, что только глупец поверил бы, что он может существовать самостоятельно, ничего при этом не отдавая за кислород, который он употребляет на чужой земле. Я таковым не являлся. Я ждал, когда поводок на мне дернут и призовут к хозяину, но, как оказалось, я не был к этому готов.
Слишком много себе позволил. Слишком много власти себе подчинил. Теперь те, кто стояли выше, кто закрывал глаза на все мои бесчинства, решили напомнить, кто сидит в рубке машиниста локомотива, на который я подсел.
“Мистер Вуд, мы не сомневаемся в вашей компетентности. Безусловно, вы проявили себя как специалист высшей категории. Но вы же понимаете…в глазах общественности, как бы это правильно обозначить, вы несколько нестабильны и несерьезны. Разумеется, дело молодое. Мы все были в вашем положении, но правила есть правила. Мы не делаем исключений.”
Это было так странно. Будто я прочитал матерный стишок на коленях у санты с неопределенными наклонностями. Женитьба? Серьезно? Это какой-то своеобразный юмор? Где подвох? Какие ограничения в себе это несет и главное: для чего вам это нужно?
Я стал тяжелой целью? Меня не за что притянуть в случае неповиновения? А вот семья - это уже какой-никакой, а рычаг давления. Окей, но а дальше что? Заставите меня размножаться?
Не сумев совладать с эмоциями, я с силой ударил по рулю, шумно выдыхая.
— Когда же этот блядский цирк закончится?
Ладно, насрать. Будет как будет. Я так или иначе знал, что этот вопрос встанет ребром. Плохо, когда у тебя нет давления, еще хуже, когда у тебя его нет над тем, кто вскоре может занять твое кресло. И если раньше я об этом не думал, то теперь меня всерьез посещают эти мысли. Мне стоит еще раз все обсудить с Оскаром. Если он настроен лезть в этот улей, то я определенно сделаю это вместе с ним.