Я вновь ощутила себя губительно неправильно, сгорая от сокрушительной тяжести испытываемого стыда за собственные чувства, которые он пробуждал во мне. Я не смела думать о нем. Не смела на него засматриваться. Он был губителен для меня тогда и ничего не изменилось сейчас. Кристофер Вуд не был принцем из моей истории. Он просто не мог им быть. Это было настолько противоестественно, как если бы воду и огонь попытались бы соединить воедино, чтобы они не уничтожили друг друга в процессе.
Разве я не счастлива? Разве у меня нет самого потрясающего, понимающего парня во всем мире? Почему же тогда я с таким трудом заставляю себя не думать о тебе, не рассматривать? Что со мной не так?
Я злилась. Господибоже! Как же сильно я злилась!
— Вот как. Интересно, — сухо бросил он, а я услышала едкую насмешку. — И что твой парень думает по поводу твоего досуга?
Я нахмурилась, едва различимо покачав головой. Не видела никакого смысла в том, чтобы отвечать на провокационные вопросы. тем более на те, которые сама же спровоцировала. Еще одно оче-ень по-взрослому в копилочку. Так держать. Курс взят верно.
— Интересный у тебя парень, — продолжил свои рассуждения Вуд. — У него всегда к тебе столь наплевательское отношение? Ты находишься черти где. Выпиваешь в сомнительной компании. Флиртуешь с мужиками, которые в отцы тебе годятся, — добавил, стряхивая пепел.
— Ты ничего о нем не знаешь, — едва слышно ответила я. — Он хороший. Действительно хороший. Заботливый. Всегда рядом. Проблема скорее во мне, чем в нем.
— В это несложно поверить, — иронично отозвался Кристофер, вновь делая тягу. — Ты спала с ним?
— Ч-то? — поперхнувшись, переспросила я.
Он спросил об этом так, словно мы обсуждали, что приготовить на завтрак: тосты с арахисовой пастой и джемом или все же хлопья с молоком.
— Был ли у вас физический контакт, Белль? Или с кем-то другим, может быть, — продолжил рассуждать Вуд, а мои щеки, шея и словно все тело стало пылать от стыда.
— Ты что, готовишься стать моим гинекологом? — возмутилась я, едва не подавившись воздухом.
— Я не планирую менять профессию. Интересуюсь в целях условий контракта, который сейчас подготавливают мои юристы, — сухо ответил мужчина, покривив губами. — Ты умная девочка и способна сложить два плюс два. Мои ресурсы нужны твоей семье, а ты как ресурс нужна мне. Это бизнес, Белль, и ничего больше.
Притормаживая, Вуд остановился напротив моего дома и вышел из машины, предварительно затушив сигарету об специальную встроенную пепельницу. Я не стала дожидаться и вышла из машины быстрее, чем он успел открыть для меня дверь. Хватит для меня его галантности на сегодня.
— Это моя жизнь, а не бизнес, Кристофер. Понимаешь? Это. Моя. Жизнь, — чувствуя, как предательские слезы жгут глаза, проговорила я, разворачиваясь в сторону дома.
Не удостою его чести видеть мои слезы. Ни за что.
— Доброй ночи, Изабелль, — приглушенно попрощался мужчина, но я ничего не ответила, вставляя ключи в замочную скважину.
Когда я обернулась, ведомая непонятными чувствами, мне показалось, что он выглядел очень уставшим. И как только я не заметила этого раньше? Отчего-то мне стало совестно за свое поведение и того, что он потратил на меня свое драгоценное время, скорее всего, оторвав кусочек от отдыха. Не знаю почему меня это тревожило, я ведь не вынуждала его приезжать, но эмоции действительно оказались слишком смешанными.
— Доброй ночи, Кристофер, — прошептала я в пустоту.
Глава 6: Ужин на троих (часть1)
Мини-купер Тессы остановился возле моего дома точно по графику. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Фостер всегда была до ужаса пунктуальной и ненавидела опаздывать, в отличие от Хлои, вид у которой был такой, словно она перекочевала с кровати прямо на пассажирское сидение. Впрочем, у Макеллы был другой талант: она могла давать уроки экспресс-макияжа за пять минут в комнате для девочек, прямо перед началом занятий. И это получалось у нее исключительно хорошо. Что же касается меня, то у меня очень хорошо получалось разгребать чужие неприятности, но никогда свои…
Мне было ужасно стыдно за то, что произошло вчера. То, как я себя вела — это была не я. Конечно, все можно было списать на мое эмоциональное состояние после разговора с родителями, но я не имела никакого права грубить Кристоферу и обвинять его во всех бедах моей семьи. В этом не было его вины или моей, но жизнь так устроена, что в ней за все приходится платить. У всего есть цена, как и у его помощи. Вопрос был только в том: готова ли я ее заплатить? Точнее, смогу ли я…