Хлоя отвернулась к окну, а мы с Тесс обменялись полными тревоги взглядами. Роб был одним из ухажеров матери Макеллы пару лет назад. В то время я еще не была знакома с девочками, и о том, что случилось, я узнала не так давно. У Хлои были жуткие кошмары, а мы довольно часто оставались на ночевку у Тесс, поэтому, в один из таких вечеров, когда Хлоя проснулась мокрая от пота, она поделилась со мной тем, что ее так сильно мучает и страшит.
Ей было всего одиннадцать, когда Роб появился в их доме. Он был таким внимательным к ней. Добрым, заботливым. Обожал проводить с ней время. Постоянно одаривал подарками. Часто забирал и отвозил в школу. Укладывал ее спать и даже рассказывал какие-то байки перед сном. Все выглядело так, будто он был самым лучшим отчимом, о котором можно только мечтать и так думали поголовно все. Он не вызывал никаких подозрений о том, что на самом деле он был больным на голову ублюдком. Ее матери почти никогда не было дома, но даже когда она была, ее совершенно не интересовало, почему ее дочь стала замыкаться в себе и начала прятаться по укромным уголкам их дома.
Со слов Хлои это началось не сразу. Совсем нет. Почему-то спусковым крючком для него стало то, что у нее начались месячные. Днем он все также был тем самым заботливым добряком, но стоило зайти солнцу за горизонт, кошмар Хлои начинал оживать на яву. Сначала это были разговоры: сложные и неприятные разговоры, которые не захочет слышать не одна девочка в одиннадцать лет. С каждым разом он становился смелее и беспечнее. Он позволял себе касаться ее, несмотря на ее плач и просьбы ее не трогать, потому что ей больно и неприятно. Он просил называть его “папочкой” и объяснял то, что он с ней делает обычным осмотром. Якобы у девочек, у которых только начинает идти кровь, могут быть всякие осложнения, и необходимо быть бдительными и постоянно проверяться. Она ведь не хочет потом оказаться в больнице, где ей каждый день будут делать болезненные уколы, чтобы ее вылечить. Он так много делает для нее. Она должна быть благодарной, а не реветь навзрыд.
Хлоя точно даже не могла сказать, сколько весь этот ужас длился. В какой-то момент мама просто выгнала его из дома, потому что заметила, что он провел какие-то махинации с ее кредитными картами, а теперь все заново…
— Я убью его. Клянусь, я его кастрирую нахрен! — выругалась Тесс. — Хочешь, прямо сейчас? Мой отец купил шикарные ножницы-секатор. Можем проверить их в действии.
— Это было бы неплохо, — хмыкнув, отозвалась Хлоя. — Но я справлюсь с ним сама. Я уже не ребенок и смогу дать ему отпор. К тому же, я поставила радионяню в свою комнату и настрою вам доступ на всякий случай. Я хочу записать его и отнести все в полицию.
— Ты можешь оставаться у меня сколько хочешь, ты ведь знаешь это, да? — встревоженно проговорила Тесса, а Хлоя кивнула.
— И у меня. Мои родные не будут против, — на выдохе проговорила я.
— Спасибо, я это очень ценю, девочки. — Хлоя смахнула слезы, наверное первые слезы за последние пару лет, уселась немного поудобнее, извлекая косметичку из рюкзака. — Чтобы не происходило, я всегда должна выглядеть потрясающе, верно?
— С этим сложно поспорить, — отозвалась Тесс, бросая в сторону подруги обеспокоенные взгляды.
— Я в порядке, — попыталась заверить ее Хлоя. — Мы все в порядке.
Остаток пути каждая из нас была погружена в свои мысли. Тесса ощущала сильную тревогу за Хлою и мне было совестно, потому что теперь мои проблемы не казались мне такими уж ужасающими и жалеть себя было довольно отвратительно, но я не переставала этого делать. И даже во время уроков я раз за разом возвращалась мыслями к Кристоферу и вчерашней встрече с ним. Чувство стыда пожирало меня изнутри. В конце концов я набралась достаточно смелости для того, чтобы вновь набрать номер его секретаря и во время большой перемены, уединилась в комнате для девочек на третьем этаже, куда почти никто и никогда не заглядывал, из-за того, что в этой части все еще велись отделочные работы. В трубке послышались гудки и я шумно вздохнула, набирая в легкие побольше кислорода.
— Добрый день, приемная Кристофера Вуда. Я Анна, чем я могу вам помочь? — послышался уже знакомый голос и я нервно прикусила губу.
— Добрый день. Это Белль…Изабелль Хейз, — поправила себя я, совершенно не уверенная, что она должна была запомнить звонок от какой-то пьяной сумасшедшей. — Я звонила вам вчера и я хотела бы извиниться за сказанные в ваш адрес слова. Мне действительно очень неловко из-за сложившейся ситуации..