— Присаживайся, — открывая для меня дверь, проговорил Кристофер. — Я голоден. Надеюсь, и ты тоже.
— Немного, — поделилась я, пристегиваясь.
Он закрыл мою дверь и обошел астон мартин, чтобы занять водительское сидение. Пристегнулся, закрепив телефон на панели, разрешая почти интимной музыке заполнить собой салон. Еще одно открытие, которое тяжело вязалось у меня с его образом в голове — музыка, которую он слушает. Я удивилась еще в прошлый раз, но сейчас определенно точно убедилась, что его вкус схож с моим и общаясь мы чуть лучше, я бы попросила его прислать мне свой плей-лист.
До ресторана мы доехали почти что в тишине, потому как телефон Вуда постоянно разрывался от звонков. Исходя из услышанной информации, он собирался принять участие в каком-то тендере, что-то связанное с авиакомпанией. Я не особо что-то смыслила в замудренных словах, которые они использовали, к тому же, три звонка и вовсе были проведены на незнакомых мне языках, кроме того, что один из них я определила для себя как французский, другой испанский, а третьего я не знала. Только когда мы подъехали к заведению, я увидела, что он перевел свой телефон в режим “не беспокоить”, наверняка оставив возможность связаться с ним только важным для него контактам из особого списка.
Он остановился прямо у входа в ресторан и я заметила, как к нам поспешил швейцар. Я и раньше бывала в дорогих заведениях, но точно никогда в заведениях такого уровня, где после швейцара тут же подошел парковщик, взявший ключи от машины Вуда и отогнавший ее от входа на частную парковку. Кристофер едва уловимо подтолкнул меня вперед, напоминая о строгих правилах этикета. В ресторан всегда входит женщина первой, за ней идет мужчина, он немного обгоняет ее перед столиком, чтобы помочь сесть. Как же нелепо я себя чувствую. Для этого места точно не подходят скинни и лонгслив, а вот Кристофер в своем мрачном одеянии прекрасно вписывается в картину, не смотря на то, что многие мужчины тут в костюмах, а все девушки и дамы в изумительных вечерних платьях.
— Ты выглядишь очень хорошо. Не думай о других, — помогая мне снять куртку, сказал Кристофер, подавшись немного вперед.
— Я чувствую себя неловко, — отозвалась я, решив, что нет никакого смысла скрывать мое состояние, его можно счесть по мне, как по открытой книге, чем он и занимался.
— Мистер Вуд, добрый вечер, ваш столик уже готов, — проговорил подоспевший к нам молодой парень, в темно-коричневом костюме, белой рубашке и бордовой бабочке. — Мисс, на сегодняшний вечер я ваш официант. Меня зовут Роб и я готов исполнить любой ваш каприз, в рамках установленных нашим рестораном правил.
— Белль, — представилась я, тут же услышав, как Кристофер едва слышно прочистил горло, с явным намеком на мою ошибку. — Изабелль.
Молодой человек почтительно кивнул и пригласил следовать за ним, а я бросила смущенный взгляд на Вуда, шедшего сразу за мной. Его размашистая ладонь в какой-то момент оказалась на моей талии и я вздрогнула, скорее от неожиданности, чем от страха. Это были странные ощущения, чувствовать, как он придерживает меня и словно закрывает собой от других, особо любопытных посетителей, удивленно переглядывающихся друг с другом. Кажется, Кристофер был тут довольно частым гостем, вот только не в компании, а возможно, их смущал возраст, на который я выглядела, в любом случае, от их взглядов я ощущала себя липкой и неправильной, пятном на этой белой простыни всем понятной жизни с платиновых колыбелей.
Роб уверенно провел нас через зал прямо к стеклянному лифту и меня совсем перестали волновать чужие взгляды, потому что все мое внимание захватил дизайн интерьера. Это было восхитительное место невообразимой красоты. Огромные колонны, оформленные золотыми огоньками, поднимались вверх к основанию и расползались в разные стороны, образуя замысловатые узоры по потолку, вырисовывая корневую систему дерева. Пол был выполнен из превосходного светлого мрамора с золотистым вкраплением. Мебель из исключительных дорогих пород натурального дерева, мягкие кресла и диванчики. Огромные панорамные окна, позволяющие созерцать набережную и бушующие морские воды. Я откровенно засмотрелась и шла лишь полагаясь на руку Вуда, которой он направлял меня, не отпуская ни на мгновение, пока мы не остановились перед затемненной стеклянной дверью. Роб любезно пропустил нас внутрь и я замерла, наблюдая перед собой стеклянный столик сервированный на две персоны, с горящими свечами и живой композицией из белых пионов.