— Белладонна! Иди скорее сюда.
Поскольку идти было больше некуда, Белла подошла к ним.
— Дорогая, ты стала оранжевой. Это смело с твоей стороны. Ты это для новой роли или для какой-нибудь рекламы супа?
Окружавшие Ангору мужчины посмотрели на Беллу без интереса.
— Все знакомы с невестой Руперта? — спросила Ангора, — Ну, Стив, ты, конечно, знаешь, Белла, а это Тимми, это Патрик, а это… о, Господи, никак не запомню вашего имени.
Белла смотрела на Стива. Сердце у нее колотилось.
— Да, Стива я знаю, — сказала она, — или полагала, что знаю. Как дела?
— Великолепно, — ответил Стив, взглянув на нее с тем глухо-непроницаемым выражением, которое было ей давно знакомо. — Где Руперт? Вынимает из нафталина какую-нибудь тетку?
— Хорошо, что ты принесла лиску, — сказала Ангора, поглаживая шкуру на плечах Беллы. — Похоже, ей требовалась прогулка. Почему бы тебе не угостить ее стаканчиком?
Все засмеялись. И почему я в ответ не могу придумать ничего остроумного, тоскливо подумала Белла.
Спасение все же пришло к ней в не очень устойчивом образе Чарлза.
— Белла, дорогая, — воскликнул он, целуя ее в обе щеки. — Я всюду тебя искал. Им здесь надо было выкликать гостей по именам. Не могла бы ты проявить страшную любезность, поговорив немного с одной моей юной племянницей? Ей жутко хочется выступать на сцене, и я подумал, что такая звезда, как ты, могла бы ее выслушать.
Белла почувствовала легкое удовлетворение, заметив, как недовольно передернулось лицо Ангоры. Она явно полагала, что за консультациями следовало обращаться скорее к ней.
— С удовольствием, — сказала Белла и, даже не попрощавшись со Стивом, последовала за Чарлзом в толпу.
Одержимая сценой племянница оказалась обладательницей лошадиного лица и половины цветочной выставки в Челси на голове.
— Это, должно быть, так увлекательно — играть в «Британии» — предположила она. — Вы, наверное, напрягаете все нервы.
— Нет, — сказала Белла, — ни одной струнки, просто у меня удачно сложились обстоятельства. У вас уже есть хороший опыт?
— Нет. Я играла Джульетту в школьном спектакле. Все говорили, что ужасно удачно.
«О, Господи!» — беззвучно простонала Белла и спросила:
— Вы не пробовали поступить в какую-нибудь драматическую школу?
— Нет. Может быть, вы дали бы мне их список. Или, возможно, познакомили бы с вашим режиссером. Я думаю, он очень приятный.
— Очень, — сказала Белла, становясь рассеянной.
А племянница с лошадиным лицом все жужжала и жужжала.
— Невероятно, великолепно, забавно, — вставляла Белла в подходящие моменты. А потом сказала: — Как чудесно!
Девушка посмотрела на нее с удивлением.
— Как чудесно! — повторила Белла.
— Я сказала, что мама была в универмаге «Хэрродс», когда взорвалась бомба на прошлой неделе, — напомнила девушка.
— О, Боже, простите, я вас плохо расслышала. Здесь такой шум.
Тут подошла одна из подруг Лошадиной Морды, и они принялись визжать дуэтом. Белла ретировалась, успев расслышать, как Лошадиная Морда сказала:
— Это невеста Руперта. Думаю, у нее не все дома.
Вернувшись к колонне, Белла съела еще три эклера и стала недоброжелательно наблюдать за толпой.
— Не ужасайтесь так, — произнес чей-то голос. — Вы сами решили войти в этот круг.
Она нервно вздрогнула. То был Ласло.
— Это сплошной мусор, — отрезала она, — их бы свалить всех вилами в кучу.
— Рад, что вы забавляетесь, — сказал Ласло, рассмеявшись.
Подошла официантка с подносом.
— Возьмите льда, — сказал он. — Дети, кажется, его любят.
— Я ненавижу лед, — сказала она, резко повышая голос, — больше всего на свете, исключая вас.
В этот момент подошел Тедди. Выглядел он потерянно.
— Привет, Белла. Слушай, Ласло, я думал, беременных тошнит только по утрам. Там наверху у Гей сейчас все кишки выворачивает. Я уверен, Констанс чует что-то неладное. Она хочет, чтобы мы уже резали торт. Боится, что все перепьются.
— Старик Тедди, бедняга, — сказал Ласло, — и ты всем этим занимался.
— Разумеется, — вздохнул Тедди. — Это проклятье — быть женихом. Никто с тобой не разговаривает, потому что все думают, что ты должен разговаривать с кем-то другим.
Он отошел с несчастным видом, и к ним сразу же присоединился вкрадчивый молодой человек с каштановыми волосами и тяжелыми веками.
— Ласло!
— Генри, дорогой, как дела?
— Довольно скверно. Пришлось продать половину лошадей и землю, но они по крайней мере оставили за мной право на охоту. Надеюсь, ты приедешь и останешься до двенадцатого. — Он протянул свой бокал, чтобы его наполнил проходящий мимо официант.
— Слушай, — продолжал он, — где эта девушка из кордебалета, с которой связался Руперт? Тут о ней самые противоречивые отзывы. Чарлз на ней просто помешался, но ему всегда нравились ершистые. Прочие члены семейства, похоже, считают ее настоящей ведьмой.