Первый, Жан-Пьер Арман, пел главную партию графа Альмавивы. Он был высокий, белокурый, с близко посаженными глазами и широкой улыбкой. Второй, Этьен Лафон, был самым старшим и, видимо, сыграет дона Базилио. Он говорил с сильным акцентом, и Белла понимала его с трудом. Хотя теперь она свободно владела французским и успешно осваивала итальянский, ей приходилось постоянно напрягать слух, чтобы понять, о чем тараторят мужчины. Третьего звали Эдмон Ларго, он был помощником режиссера. Они обходились с ней вежливо и учтиво, и Морис старался по мере возможности втягивать ее в разговор. Во время еды Белла ловила на себе взгляд Жана-Пьера Армана, чаще всего он смотрел поверх края бокала; Белла надеялась, что он оценивает ее певческие качества, а не что-либо другое.
После обеда, когда все трое ушли, Белла тронула партитуру.
— Не думала, что ты выберешь для меня такую важную партию, Морис.
— Ты должна блистать!
— Но в опере больше нет значительных женских партий. Меня окружают одни мужчины!
— Есть партия Берты, твоей гувернантки. Это важная роль. Но не бойся, ты не одна. Есть музыканты, солдаты, нотариусы, танцоры.
— Партию Берты ты отдашь Элен или Полли?
— Нет, они слишком юные. Берту исполнит дочь мэра. Такие связи нам не помешают.
Она ненадолго задумалась. На улице резвились мальчишки, длинные голые ноги сверкали на солнце.
— Когда они приедут?
— Пока точно не знаю.
— Они поедут одни?
— Мой кузен скоро возвращается из Лондона, — криво усмехнулся Морис. — Хотя он не самый подходящий спутник! В отличие от меня, дорогая Белла.
— Не уверена, что тетушка и мама сочли бы тебя подходящим спутником!
Морис развел руками.
— А что такого? Я относился к тебе с огромным почтением.
— Ты постоянно целовал мне руки, — стала перечислять Белла, — гладил их, головой касался моей. Наверное, для французов такое в порядке вещей.
— Для французов, Боже правый! Это в порядке вещей для любого мужчины сопровождающего красивую девушку с ангельским голосом.
— Не забывай, этот ангел умеет громко кричать.
— Только не в своей партии, — попросил Морис. — Умоляю, только не кричи в своей вокальной партии.
Он оплатил счет.
— Кстати, между вами разгорелся спор, точнее между тобой и Этьеном Лафоном, но из-за его акцента... откуда он родом?
— Из Бургундии.
— Из-за его акцента я не поняла, о чем он говорил. Речь ведь шла обо мне? Ты упоминал сопрано.
— Ах да. Точно. Он доказывал, что «Цирюльник» изначально написан для сопрано, а не для меццо-сопрано. Это неправда, изначально партия написана для меццо, но согласен, позже тональность стала выше. Этьену кажется, что мы собираемся ставить оперу для меццо-сопрано только ради тебя. Это не так, хотя я считаю, что с более низкой тональностью ты справишься лучше. Лично я предпочитаю партию, написанную для меццо.
Она встала, осознавая, что перебрала с красным вином. Не следует уподобляться Кристоферу. Только представь, как заваливаешься навзничь прямо на сцене!
— Я справлюсь и с сопрано, если хочешь.
— Не хочу.
— Когда первая репетиция?
— Наверное, только на следующей неделе. Не полную, но предварительную можем провести завтра. Фигаро появится в пятницу, но я должен найти певца на роль доктора Бартоло. Предполагалось, что ее будет исполнять Артуро Фугасс, но он отказался. Решил, что партия ему не подошла!
Они покинули ресторан, миновали шумных мальчишек и неспешно прогулялись, пока светило солнце. Стоял теплый день начала лета. Белла вспоминала, как совсем еще недавно гуляла рука об руку с другим молодым человеком в галерее Берлингтон.
— Завтра, — сообщил Морис, — мы обедаем с мэром. Он не самый образованный человек, но доброжелательно настроен к нашему мероприятию. Только подумай, со времен революции в Руане не ставили опер!
— Неужели на тебя не давили, чтобы ты взял на роль Розины француженку?
— Только не в этом городе. В нашем хоре ни одна не потянет. Таких, как ты, у нас нет. Ни одной с твоей внешностью! Ни одна не умеет играть! Надо учитывать, что кроме Нелли Фридель, дочери мэра, все главные партии поют не руанцы. Хористы — местные, само собой. Исполнителей главных ролей мне пришлось искать далеко за пределами Руана. Ты сама в этом убедилась!
— Благодарю. А зависти не будет?
— От зависти никуда не деться.
— Но ведь я англичанка... Всего несколько лет назад мы сражались друг с другом!
— Если и есть предубеждения, то они скоро исчезнут. Ты замечала подобное отношение к себе?