Клоуэнс как раз оглядывалась по сторонам в поисках шляпы, когда в дверь постучали. Она нетерпеливо спустилась, надеясь, что это не мальчишка из конюшни с каким-нибудь оправданием, что Неро еще не оседлали.
На пороге стоял мужчина. Высокий и молодой. Мужчина, чье лицо она хорошо знала. Ее сердце заколотилось.
— Эдвард! — воскликнула она.
— Клоуэнс! Ты... не ждала меня?
— Я... не знала точно. Думала, ты напишешь.
— Я... сразу помчался. Не мог ждать. И все равно поездка заняла больше двух дней.
Она отступила назад.
— Прошу. Пожалуйста, входи.
Эдвард прошел в дом и неловко замер. Затем взял ее за руку.
— Клоуэнс. Твое письмо... Не мог дождаться встречи. Твое письмо наполнило меня радостью.
Клоуэнс неловко улыбнулась.
— Ох... Садись, Эдвард. Мне приятно это слышать.
Для нее он был незнакомцем. Прикасался к ней всего раз или два. От его сюртука пахло твидом, скорее всего, шотландским. И зачем она переоделась в старенькую амазонку?
— В этом домике я живу после смерти Стивена. Наверное, он кажется тебе слегка... убогим.
— Ничто не кажется убогим там, где есть ты, Клоуэнс.
Красиво сказано. Но она его почти не знает. Зачем она написала такое письмо Что на нее нашло?
— Садись же. Такая неожиданность. Где твоя лошадь? Из Лондона добраться за два дня? Ты, наверное, ехал дни и ночи напролет!
— Именно. В экипаже. Погода стояла отличная, и я решил не останавливаться. А так бы вышло в два раза дольше.
— Частный экипаж?
— Да.
— Налить тебе чего-нибудь? Ты наверняка вымотался!
— Нет, благодарю. Я совершенно не устал. Я просто... меня переполняет радость оттого, что я здесь.
Эдвард сидел скованно. Клоуэнс подумала, что теперь он жалеет о поспешности. Ведь она обычная молодая женщина, плохо одетая, с не очень прибранными волосами, пятном на сапоге, живущая в крохотном домике. Наверняка он слышит ее корнуольский акцент. Вероятно, теперь сожалеет не только о спешке, но и о длинном письме с предложением руки и сердца, которое побудило ее дать неосмотрительный ответ. Сначала Клоуэнс следовало пригласить его на две-три недели, чтобы они узнали друг друга получше.
Эдвард посмотрел на ее одежду.
— Ты собралась куда-то? Наверное, я отвлек тебя от дел?
— Нет! Ох, нет, ну что ты!.. Да, я собралась уезжать, но это неважно. По крайней мере...
Эдвард снова взял ее за руку и улыбнулся.
— Расскажи.
Быть может, это способ растопить лед, поэтому она рассказала.
— Изабелла-Роуз... Впервые я встретил ее лет пять назад, выходя из «Друри-лейн» вместе с родителями. У тебя есть другие красивые сестры?
— Нет, только брат, и все... Все-таки давай я тебе налью чего-нибудь. Ты... польстил мне, что приехал так быстро.
— Меня злила и возмущала каждая миля.
Клоуэнс налила ему бокал лимонада и чуть не выронила графин. Оба рассмеялись, хотя и нервно.
— Где твой экипаж? — спросила она.
— Оставил на постоялом дворе под названием «У Селли» в отдаленной части города. Оттуда пошел пешком и спрашивал дорогу. Я не хотел... так приезжать и... обращать на себя внимание.
— У тебя есть кучер, который присмотрит за экипажем? Никогда не знаешь...
— Двое, — извиняющимся тоном сообщил Эдвард. — Но я не могу тебя удерживать, если ты решила поехать к родным. Не нарушай своих планов, а я найду, где переночевать, потом мы можем увидеться, когда сочтешь удобным.
— Я так не могу! Ты приехал издалека и так быстро. Эдвард, позволь мне подумать.
Они потягивали лимонад. Эдвард ждал.
— У тебя надежный экипаж? — спросила Клоуэнс.
— Наверняка. Дороги здесь, на западе, ужасные.
— Так вот, я подумала... Ты можешь отвезти меня в Нампару? Ты знаком с моими родителями.
Худое лицо Эдварда преобразилось.
— Я как раз хотел предложить, но счел это вольностью.
— Уж тебе точно позволена такая вольность. Но лошади устанут.
— Это далеко?
— Прямиком поехать на экипаже не получится. Сначала придется вернуться в Труро, а затем повернуть на север. Это двадцать миль.
— Их кормят. После часового отдыха они не станут возмущаться из-за каких-то двадцати миль.
— А ты?
Клоуэнс впервые посмотрела на него, встретившись с его прямым взглядом.
— Для этого я и приехал.
Теперь уже не было смысла в старой амазонке, если Клоуэнс поедет в экипаже, поэтому она поднялась наверх, чтобы переодеться. В спальне на нее снова накатила паника. Она сняла платье и застыла перед обветшалым зеркалом, которое постоянно хотелось заменить. Отражение ей совсем не понравилось. Однако по условиям соглашения она помолвлена с тем молодым незнакомцем внизу, и ему будет позволено входить в ее комнату всегда или практически всегда, когда он захочет, и смотреть на нее в нижнем белье, стягивать остальное, чтобы осуществлять свои супружеские права. Полагается ли ему допускать особые вольности, которые допускал Стивен? В каком-то смысле она ощущала себя девственницей перед брачной ночью, только хуже, ведь она знала, что случится.