— Не хочет. Как вам известно, те планы давно рухнули.
— Слышал, он вернул Селину с ребенком обратно в Корнуолл.
— Да, они живут рядом с Техиди. В каком-то сельском доме.
— В любом случае, он согласился со мной... или вы убедили его организовать вместе со мной «Горнодобывающую компанию северного побережья». Получается, он хочет снова сблизить Селину и Валентина?
— Нет, как раз-таки одно из условий, что Селина не должна привозить малыша Джорджи к отцу.
— Странно.
— Ничего странного. Думаю, Джордж не хочет, чтобы внук попал под влияние язвительного и распущенного отца.
Харриет поправила платье.
— Вам холодно?
— Нет... Все нормально.
Росс обхватил ее за плечи. Не совсем такие, которых он когда-либо касался — крепкие, довольно широкие, но все равно очень женственные. Они помолчали. По небу пронеслась падающая звезда. Две лодки плыли в гавань Падстоу.
— Наверное, мне никогда не понять, зачем вы вышли замуж за Джорджа, — наконец заговорил Росс.
— Ведь вы были уже заняты.
— Я серьезно спрашиваю.
— С чего вы взяли, что я шучу?
Он помахал рукой.
— Попробуйте еще раз!
Она затихла.
— Неужели не догадываетесь?
— Нет.
— Уж вы-то могли догадаться. Я была не слишком привлекательной вдовой без гроша в кармане.
— Вы были очень привлекательной вдовой, и в мире много богачей.
— Я их не заметила.
— Получается, вы вышли за него ради денег?
— Так все считают. И будут правы, или отчасти правы.
— А что насчет другой части?
— Вы не поверите.
— Я готов выслушать любые доводы.
Белая птица бесшумно пролетела мимо окна за их спиной. Тень вспорхнула на освещенной террасе.
— Это предзнаменование?
— Та сова? Все возможно.
— Предостережение. В жизни лучше руководствоваться четкими принципами, а не совершать хитроумные и непонятные поступки. Разумеется, я вышла за Джорджа из-за денег.
— А еще почему?
— А еще он привлекал меня физически, как мужчина... Н его внешность, хотя он отнюдь не безобразен, если хорошенько поразмыслить. Скажем так, я своенравная женщина и обожаю трудности. Скажем так, меня возбуждает его откровенно уродливая мораль.
На террасе послышались шаги, оба машинально отстранились друг от друга на пару дюймов. Но это оказался всего лишь лакей.
— Прошу прощения, сэр... э-э-э миледи. Я просто хотел закрыть окно, чтобы не залетали мотыльки.
— Мы уходим, — сказал Росс и добавил тише: — Извращенное побуждение.
— Я же говорила, что следует руководствоваться четкими принципами.
— Мы с Джорджем всегда ими руководствовались. Результаты получались сомнительными.
— Вы с Джорджем когда-нибудь пожмете друг другу руки?
— Мы с Джорджем? Не знаю. Вряд ли.
Когда они отстранились, Харриет заметила:
— Когда-нибудь стоит попробовать.
Глава шестая
На следующий день наступила жара, над песчаными дюнами поднялся слабый восточный ветер, сделав их еще бледнее. Если ветер усилится, то станет предвестником непогоды.
Демельза почувствовала недомогание, но сегодня ей стало лучше. Першило в горле, но она старалась не обращать внимания. С тех пор как скончалась Джулия, многие годы она периодически страдала от «симптомов Мэгги Доус», как она это называла. Если у Джереми болели зубы, то ее зубы начинали ныть в знак сострадания; если у Клоуэнс было расстройство желудка, ее тоже подташнивало; если у Генри повышалась температура из-за простуды, Демельза тоже покрывалась потом. Нынешние симптомы были куда серьезнее, поскольку Белла тяжело болела, а Демельза переболела тем же недугом тридцать лет назад. Першение в горле может оказаться либо подражательным симптомом «Мэгги Доус», либо настоящим. Точно не скажешь.
Само собой, она не рассказывала об этом Россу и даже Дуайту. Давным-давно Росс обнаружил, что у дочери шахтера куда более тонкая нервная организация, нежели у него самого. Так что сегодня утром Демельза испытала огромное облегчение, что может спокойно глотать. А еще большее облегчение ей принесла Белла, которая сидела у окна и грелась на солнце. Демельза решила отпраздновать это событие, окунувшись в море. Росс пока не вернулся, но можно пригласить Клоуэнс с Эдвардом, а также Софи и Мелиору Энисов, Генри, всех приехавших из Киллуоррена.
Много лет назад Демельза придумала для себя и детей короткую тунику наподобие греческого хитона, не широкую и на грани приличия, которую легко надеть и снять. Мужчины надели подштанники, Эдварду временно выдали подштанники Росса.