— А Дейзи?
— Дейзи — нет. Даже сейчас отказывается верить. Мол, это все лживые измышления. Закатила истерику.
Демельза поежилась и с трудом успокоилась.
— Мне придется выступать на суде?
— Зависит от других доказательств. А также от того, как он поведет себя на допросе. Он может во всем сознаться. Как правило, у убийц причудливое сознание, они собой гордятся. Им нравится, когда другие слушают про их злодеяния. С тобой он говорил очень откровенно.
— Да, Росс, но тогда он не собирался давать моим показаниям дальнейший ход!
— Ты тоже не собиралась! Богом клянусь, верить не хочется!
— Что ж, значит, Валентина невиновен... — сказала Демельза чуть погодя. Она вздохнула, стараясь не разрыдаться. — Ему полегчает. По крайней мере, мне так кажется. Если только он не получал удовольствия от того, что его подозревают. Временами кажется, будто на его корабле тоже сломался компас.
На некоторое время они отвлеклись от ужасных мыслей про Пола Келлоу, и это пошло обоим на пользу. Уже пошел третий час, в кромешной тьме зимней ночи оба нуждались во взаимном присутствии, словно заново обрели друг друга. Женская рука и мужская переплелись, теплое дыхание напоминало исповедь человека, чья жизнь могла оборваться шесть часов назад из-за вторжения в дом друга, превратившегося в чудовище. В течение тридцати лет им не раз грозила опасность, но, как правило, опасность осознаваемая и ожидаемая, которая отчасти предполагалась и планировалась. А тут она нагрянула внезапно.
Демельза стояла на краю пропасти, и только благодаря милосердному вмешательству чужого, в сущности, человека ее оттащили от края.
Сон не шел. Демельзе хотелось подробно рассказать Россу о беседе с Полом, где тот разъяснял причины (безумные причины) убийств тех женщин. Основой всего было самооправдание и непомерный эгоизм, острая необходимость творить зло, чтобы доказать что-то себе и миру в целом. Но Демельза знала, что если начнет посреди ночи рассказывать об этом Россу, то не остановится, пока все не выльется в приступ рыданий и дрожи с головы до пят, за что она впоследствии будет себя презирать.
Оба задремали около четырех, а часом позже их разбудили петушиные крики. Звуки настолько привычные, что обычно не тревожили.
Белла и Гарри опоздали к завтраку: оказалось, что вчера вечером Гарри ненароком подпалил волосы у костра, поэтому перед завтраком Белла отвела его на кухню и подрезала волосы под правым ухом, чтобы сравнять с левой стороной, укороченной огнем.
— Белла считает, что должно быть ровно, — объяснил Генри.
— Тебе повезло, что ухо не поджег. — Демельза с благодарностью цеплялась за обычную рутину, хотя все еще не верилось в нее. — Что это было, хлопушка?
— Нет, римская свеча. Я поковырял ее, чтобы понять, почему она не выстрелила.
— И она выстрелила.
Генри просиял и кивнул.
— Именно.
— А где в это время находилась Эллен?
Эллен Проктор заплатили, чтобы она присмотрела за Генри. Тот отмахнулся.
— Ой, болтала то с Фредом Смитом, то с Маркусом Дэниэлом.
Демельза глянула на Росса, который улыбался и пожимал плечами.
— Говорил же, она слишком симпатичная для няньки.
Таким образом они мило беседовали на отвлеченные темы и избегали обсуждать вчерашнюю ночную трагедию, пока Гарри о ней не вспомнил. Его восхищала жестокость драки.
— Дубинка против ножа! Боже ты мой, как бы хотелось это увидеть! Бах — бум! Бах — бум! Бац-бац-бац! Когда я был маленьким, то обычно брал палку на пляж и бросал ее Фробишеру. Капитан Придо, наверное, хорошо вдарил Полу по башке. А где капитан Придо? Я думал, он в комнате Джереми.
— Он был там, но дядя Дуайт решил надлежащим образом перевязать ему руку, поэтому рано утром он ушел. Надо сходить навестить его, поблагодарить.
— Он словно... словно ангел возник из-под земли, — сказала Демельза.
Утро прошло беспокойно, в упорном стремлении подсознательно справиться со случившемся. Обедали позже, у Росса и Демельзы отсутствовал аппетит.
После обеда, когда Белла улучила момент и застала их в одиночестве, она робко произнесла:
— Вчера вечером у меня не вышло вам сообщить, но почта пришла около четырех, и я получила письмо от Кристофера. Вы сейчас прочтете или лучше вечером, когда у нас появится больше времени?
— Давай сейчас, — попросила Демельза.
— Конечно, — согласился Росс, — если новости хорошие.
— Ну да, вроде бы... — Белла вытащила из-за корсажа письмо, которое выглядело зачитанным до дыр. Рука Белла неуверенно протянула письмо, и кусочки сургуча просыпались на стол. — Вам это не понравится.