— Ты голосовал за эти меры, Джордж? — спросила Харриет. — Забыла тебя спросить.
— Меня там не было в то время, — оборвал ее Джордж. — Тебе прекрасно это известно. Два моих представителя проголосовали. Так же проголосовал и Веллингтон, кого уж точно никто не назовет паникёром. А также Джордж Каннинг, великий герой Росса Полдарка. Все здравомыслящие люди.
— В самом деле, — отозвалась Харриет. — Меры репрессивные, но учитывая положение дел в стране...
— Я приехал за тобой, — обратился Валентин к Селине.
Все молчали. Положение становилось невыносимым. Джордж решил взять дело в свои руки.
— Симпсон, проводи мисс Урсулу в ее комнату. Потом закрой дверь, а я позвоню в колокольчик, когда ты понадобишься.
— Папа! — возмущенно воскликнула Урсула. — Я не закончила! Послушай, я...
— Мы пришлем за тобой, — ответил Джордж. — Негоже тебе слушать этот разговор...
— Но мне и так все известно! — кричала она, когда ее выпроваживали. Все слышали за закрытой дверью ее возмущенные возражения. — Я его сестра!
— Удивительно, что она это признает, — шепнул сыну Джордж. — Тебя сюда не приглашали. Выкладывай, зачем явился, и уходи.
— Я уже объяснил, зачем явился, — сказал Валентин, — я пришел за Селиной.
Только Харриет ковырялась в остатках еды на тарелке.
— Это ты ее убил, Валентин?
— Кого? Что?!
— Девушку. Забыла ее имя. Это ты перерезал ей горло?
Валентин взял бокал и поднес его к свету.
— Да, ее кровь цвета вот этого бордо.
Селина с ужасом выдохнула. Валентин улыбнулся ей.
— У моей мачехи очень прямолинейное мышление. И порой оно приводит ее к несуразным выводам.
— Так убил или нет? — повторила Харриет.
— Каким образом? Находясь посреди Ирландского моря?
— А ты точно плыл по Ирландскому морю?
— Точно.
— Откуда ты знаешь, когда она умерла?
— Из показаний доктора Эниса.
Харриет хмуро взглянула на него.
— Газета с отчетом по расследованию еще не вышла. Каков вердикт?
— Убийство одним или несколькими неизвестными.
— И у тебя есть свидетели, которые подтвердят, что ты находился в Ирландии?
— Письменные показания под присягой. От мистера Лири из «Герба Уотерфорда» и мистера Коннора из «Верфи Коннора».
— Ну что ж, — немного подумав, сказала Харриет, — это хорошо, если на то пошло.
— Согласен. Полностью согласен.
— Но ты ее соблазнил?
Валентин глубоко вздохнул.
— Соблазнение предполагает вину одного и невинность другого. Видишь ли, она не такая уж невинная голубка. И не круглая дура с одной ногой короче другой и косоглазием. У нее были любовники и до меня. Она испытывает тягу к молодым людям. Семья пытается выставить ее невинной слабоумной девицей, на чью непорочность я посягнул. Могу заявить об обратном.
Долгое время Харриет пристально на него взирала.
— Ты уверен, что у нее были другие?
— О, совершенно уверен!
— Можешь кого-нибудь из них назвать?
— Вот прямо тотчас не назову. Она не упоминала фамилий, только имена.
— Ты тоже так считаешь? — обратилась Харриет к Селине.
— О чем ты?
— Что она только притворялась слабоумной и умственно отсталой?
— Нет... я бы так не сказала. Она была подавленной, нервной и без конца рыдала. При каждой нашей встрече!
Харриет отложила вилку. Валентин глотнул вина.
— Допрос окончен?
Селина заерзала на стуле.
— Пойду проведаю Джорджи.
— Погоди минутку, — остановила ее Харриет. — Ты вернешься с Валентином?
Селина выглядела испуганной.
— Нет... Не знаю!
— Твоему поступку нет оправданий, Валентин, — заявил Джордж. — Это мерзкий и постыдный поступок. От меня помощи не жди.
— Я пришел не за твоей помощью, отец. Я пришел за женой.
— Джордж, мне кажется, — сказала Харриет, холодно глядя на него, — что эту сторону медали мы раньше не видели. Если все сказанное Валентином правда, то получается, что он обычный человек, который просто сбился с пути и согрешил, как все остальные. В каких браках не случается измен? Если бы моя мать уходила от отца всякий раз, как он приводил к себе актрису, мы бы вообще ее не видели! Но, — продолжила она, заметив, что Джордж уже собирается что-то сказать, — это с точки зрения Валентина. Но если Валентин умышленно лжет (если не о ее смерти, то о характере и простодушии девицы Тренеглос), только чтобы оправдаться и обелить себя, то его следует вышвырнуть вон.
— Благодарю, Харриет, — отозвался Валентин. — Госпожа Справедливость. Отлично сказано. Но я уже стоял перед судом. Где же присяжные? Их уже можно отпустить и огласить вердикт.