Сквозь подчеркнуто иронический тон прорывается удовлетворение плохим приемом оперы. «Беатриче ди Тенда» не имела никакого успеха, — утверждает автор статьи, — среди несчастной публики не видно было ни одного довольного лица, и маэстро, сидя среди скрипок и виолончелей, видел, как решается его судьба, и никто не вспоминает о нем. Некоторые его поклонники пытались, конечно, напомнить публике об авторе, поодиночке выкрикивая его имя, но их, возможно, искреннее желание никто не поддержал, и сторонникам Беллини пришлось умолкнуть».
Такова хроника премьеры. А вот как Локателли объясняет автоплагиат из «Нормы». «В Венеции, — опять обращается он к пресловутому подписчику из Фонцазо, — все мы очень любим «Норму», и я готов спорить, что сразу узнаю, из какого места взят любой такт этой оперы! Что же тогда говорить о самом маэстро! Он любит свою оперу так сильно, что даже перепутал свои мелодии и поменял местами аккомпанемент этих опер. В результате в «Беатриче» имеется несколько мест, сходных и даже одинаковых с «Нормой», а публика сразу же заметила это и громко закричала: «Норма! Норма!» Что ж, бывает и такое…»
Конечно, мудрено написать более желчно, тем более что автор статьи — может быть, для того, чтобы показать свою беспристрастность, — находит в опере и кое-что удачное, но не замеченное публикой. Хотя его мнение, насмешливо подчеркивает он, разумеется, сугубо личное, ибо слушатели не обязаны обращать внимание на столь незначительные детали. К тому же, если учесть, сколько публике пришлось ожидать оперу, она имеет полное право услышать «что-то лучшее после такой изнурительной (по крайней мере внешне) работы, какую проделал автор». Статья заканчивается вопросом: «Что же теперь скажут в Фонцазо?» В переводе на нормальный язык это могло бы означать: «Вы довольны теперь?»
На этот раз приходится констатировать провал более несомненный и убедительный, чем это было с «Нормой», однако и теперь приговор, вынесенный венецианской публикой «Беатриче», не был безапелляционным. Несмотря на враждебное отношение и подстрекательство газет, венецианцы каждый вечер заполняли театр, и сборы удваивались. «Беатриче» прошла до конца сезона шесть раз, и, похоже, импресарио Ланари довольно быстро забыл несчастливую историю с премьерой благодаря внушительным поступлениям в кассу театра.
Но Беллини долго помнил это фиаско. В двух письмах, относящихся к тому времени, он с достоинством рассказывает о событиях премьеры, не выискивая оправданий. Он спокойно воспринимает козни своей «враждебной» судьбы. «Все мои труды для Венеции пошли на ветер, — пишет он своему товарищу по школе Борначчини, — ты ведь уже слышал о торжественном фиаско «Беатриче». Я мог бы привести в оправдание враждебность публики из-за слишком большой задержки, некоторые враждебные статьи в газетах накануне премьеры, совершенно убийственное предисловие Романи к своему либретто, но теперь все это уже ни к чему».
В таком же благородном тоне выдержано и письмо к Сантоканале 25 марта 1833 года: «Моей новой опере из-за целого ряда обстоятельств не повезло, в отличие от «Капулети». Меня обвинили, будто я умышленно задержал премьеру до 16 марта, хотя виноват в этом был только поэт…»
Сам же Беллини после всего пережитого полагался исключительно на время. И действительно, от спектакля к спектаклю зрители слушали «Беатриче» с нарастающим интересом, и всякий раз аплодировали все новым и новым номерам, причем публика заполняла зал настолько, что антреприза выручала за билеты вдвое больше, чем на первом представлении. Расценивать все это можно было только как хороший признак. «Если считается, что кассовый сбор — самый верный показатель успеха, то моя опера произвела фурор, несмотря на плохой прием на премьере». И маэстро предоставляет вынести окончательный приговор «Беатриче» более объективному судье: «Время даст ответ на все вопросы…» Пока же сказать ему больше нечего. Он лишь напоминает, что «Заира», освистанная в Парме, взяла реванш в «Капулети», а «Норма», не понятая целиком на первом представлении в Милане, все равно потом имела огромный успех. И «Беатриче», — заключает музыкант, — которую я считаю достойной сестрой ее, надеюсь, тоже будет воздано по заслугам».
Беллини уверен, что со временем и «Беатриче» воскреснет, как возродилась «Норма». Но горечь поражения сохранится надолго.