Совет прочитать роман Арленкура «Чужестранка» музыканту подал Флоримо, которому, в свою очередь, порекомендовал его маркиз Риньяно. Так или иначе оба они были наилучшими советчиками маэстро в выборе сюжета для новой оперы. Беллини познакомился с романом, и он понравился ему. Когда — наконец-то — Романи приехал в Милан, композитор передал его поэту. Через несколько дней тот высказал согласие взяться за либретто.
«Похоже, что и Романи, и я, и Поллини склоняемся к «Чужестранке» Арленкура, да ты и сам высказал это предложение в одном из писем», — извещает Беллини Флоримо в начале августа. Этот документ можно считать официальным сообщением о новой опере, которая войдет в творческое наследие композитора. Романи, однако, помедлит еще недели три, прежде чем решится превращать роман в либретто. Но сюжет — чрезвычайно сложный, со множеством эффектных сцен — увлекает поэта, и он после первого же прочтения романа решает включить в либретто «все лучшие ситуации», разделив их «на небольшие, маленькие акты (сегодня мы назвали бы их картинами, поскольку они следуют друг за другом на протяжении одного действия), чтобы придать правдоподобие времени и месту событий», — разъясняет Беллини и добавляет, что «Романи чрезвычайно увлечен этим». И действительно, несмотря на некоторую нерешительность поначалу, поэт больше уже не возвращался к разговору о каких-либо других сюжетах.
Беллини, видимо, тоже загорелся новой работой. Приезд Романи в какой-то мере отвлек его от беспокойства по поводу Рубини, и настойчивость, с какой он упрашивал неаполитанских друзей помочь ему заполучить певца, постепенно ослабевает, тем более что в пометках на полях рукописи «Чужестранки» все чаще встречается имя тенора Доменико Реина.
Правда, тогда же возникли некоторые трения с баритоном Тамбурини, который пел в Сан-Карло. Это связано было все с теми же вечными проблемами, какие ставят знаменитые певцы, требующие, чтобы в каждой опере у них была «важная партия», а под важной партией они имеют в виду возможность петь две трети спектакля. «Бьянка» по своему сюжету не давала Тамбурини такой возможности, и он начал нелестно отзываться об опере и вообще о музыке Беллини, но композитор скрыл свое недовольство. Он еще не знал точно, кого именно пришлет ему Барбайя в Ла Скала — Лаблаша или Тамбурини, и отправил импресарио письмо с просьбой уточнить это обстоятельство, так как ему нужно определенно знать, для какого голоса писать партию. Между тем он поручил Флоримо передать Тамбурини, который слишком распустил язык, следующее: «Если он приедет в Милан, я заткну ему рот такой партией, какой у него в жизни не было».
Поначалу, не зная точно возможности тенора Реина, Беллини думал поручить партию одного из двух главных действующих лиц баритону. Но потом, поразмыслив и посоветовавшись с Поллини, решил, что серьезному характеру Тамбурини больше подходит роль Вальдебурга и — получив подтверждение Барбайи, что приедет именно он, — так и сделал, а партию Артура поручил Рейна, предварительно отправив ему письмо с просьбой объяснить, каков характер, тембр и диапазон его голоса.
Реина, певший в это время в Лукке, «любезно» ответил Беллини, дав все необходимые разъяснения, и добавил, что готов трудиться как вол, «чтобы исполнить то, что хочет автор, потому что он понял: характер вокала, предлагаемый Беллини, — наилучший». Своим письмом тенор сразу же завоевал симпатию композитора, потому что показал себя «скромным молодым человеком, желающим оправдать надежды», тем более что к скромности его прибавлялись прекрасные вокальные и артистические данные. «Все уверяют меня, что голос у него красивый и он так великолепно и вдохновенно играет, что лучшего и желать не надо», — пишет музыкант. Единственный недостаток, какой был у Реина, это невысокий рост. «И тут уж ничего не поделаешь», — замечает успокоенный Беллини, который, наверное, охотно уступил бы ему несколько сантиметров своего чересчур высокого роста.
Недостаток этот, однако, не замечался слушателями, так как затмевался исполнительским темпераментом и страстностью голоса, которые покоряли публику и вызывали похвалу рецензентов. «Реина превосходит самого себя, — отмечал хроникер газеты «И театри», — и несмотря на свой низкий рост, он был на голову выше всех других исполнителей и по красоте и мощи своего голоса, и по актерскому мастерству».
Одним словом, Беллини не пожалел, что написал специально для него партию «отчаявшегося» Артура. Так появился еще один тенор, который обязан катанийскому музыканту своей славой.