***
— Я полагаю, что морфометрические методы моделирования эволюции нашего с вами, э-ээ… вида и облика позволяют увидеть все аспекты биологической трансформации, развёрнутые во времени. Взгляните на первый слой плазмы голопьютера. Это начало. Для примера, наши исследователи взяли конкретного типичного представителя эрзитрансов — господина Триангула, — эрграф Сфер, и он же умнятор квази-нейро-геометро-биологии, ткнул лазерным лучом в экран.
— А почему вы считаете господина Триангула среднестатистической единицей нашей расы? — спросил молодой и беспокойный недоумнятор Техниколор.
Между делом вопрошающий три раза поменял цвет: красный — на синий, синий — на жёлтый, а затем снова стал зелёным. Заседающие академические умы, почесали сразу шесть подмышек, — себе, соседям справа и слева, — и снисходительно хмыкнули:
— Молодой, совсем юный, горячая натура, — не умеет удержать стабильность формы. Эх-эх-эх!
Оратор грозно сдвинул мерцательные реснички на макушке; между ними проскочила искра, и родившийся жёсткий гамма-скварк, дотянувшись до Техниколора, больно шлёпнул его по мясистым ушным воронкам.
— Отвечаю на ваш вопрос, уважаемый коллега, всё дело в метрике наших простых обывателей. Господин Триангул имеет три пространственные и одну временную координаты. Конечно же, никому не возбраняется такое положение вещей, и оно наблюдается в двух третях нашего общества. Те же, кто употребляет неположенные миллилитрики нуль-нейролептиков, как вы помните, с трудом довольствуется двумя измерениями, то есть ведут горизонтальный образ жизни, стремясь к нуль-тяготению. А их координата времени становится удивительно неопределенной. Я уже не говорю об отщепенцах, сингуляторах, окончательно деградировавших и вырожденных в эпсилон-окрестности. Вы меня понимаете? — для доказательности слов профессор Сфер родил ещё один гамма-скварк, но мягче прежнего, и слегка приложил им недоумнятора Техниколора по лбу.
Техниколор перестал переливаться всеми цветами радуги и неожиданно обесцветился, замолчал. Симпозиум одобрительно захлопал хлопами и затопал топами.
— Во втором слое плазмы можно видеть господина Триангула как бы после суперсимматория (эх, не забыть бы, крю забрать); он определённо эволюционировал. Подопытный обрёл новые качества, которые мы только что наблюдали у господина Техниколора, то есть научился менять цвет тела, но пока использует не основные, а дополнительные цвета. Он смело меняет антизелёный на антисиний, антисиний на антижёлтый и последний цвет снова на антизелёный, — с энтузиазмом продолжал докладчик.
— Умнятор Сфер, а в чём полезность этого качества для типичного представителя эрзитрансов? — не унимался любопытный недоумнятор Техниколор.
— Если честно, то мы пока сами не знаем. Исследования ведутся, работа — в прогрессе. Однако уважаемый кворум я могу заверить, — наша практическая цель: здоровье и гармонизация личности каждого эрзитранса, — и докладчик, поймав вибрации одобрения слушателей, растёкся кварк-глюонной плазмой по поверхности кафедры и пола. Сфер изящно отзеркалил положенные эмоции добра и уважения в зал с помощью жёлтых гамма-скварков и вновь принял прежнюю твёрдо-мягкую биологическую форму, раскланялся.
***
Председатель утреннего заседания, госпожа Пен Тагра, поблагодарила докладчика и объявила глюфей-брейк. Академические умы, несмотря на преклонный возраст, резво кинулись на предарену с горячим глюфеем и сладкими бьютиликами. Учёные экзотрансы пили глюфей и оживленно обменивались цветными гамма-скварками, обсуждая интереснейшую информу докладчика Сфера. Репортёры, обычные трёхмерные личности, щёлкали фотонными камерами и наперебой задавали вопросы триумфатору, умнятору Сферу, вовсе не вспоминая о его дворянском эрграфовском происхождении, требующем определённого этикета.
— Обозначьте, пожалуйста, ваш главный принцип для расчёта моделей эволюции нашего общества.
— Не хаос, но и не порядок правят миром. Долой Абелевы алгебры и коммутаторы! Мы голосуем за не Абелевы коммутаторы. Такая математика — светоч Вселенной. Наши тяжёлые и многоспиральные квирки, связывающие между собой удалённые части Галактики и открытые намедни в Магнито-тёмной Орбитали, тому подтверждение!
Сияя счастьем, умнятор Сфер бойко отвечал прессе, менял формы и цвета в не Абелевой последовательности, не коммутируя с официальным очешуением и оперением. В конце концов, окончательно смутившись от вспышек фотонных камер и внимания, Сфер остался одетым в меховой скрин, заправленный в трусарди. Действие не Абелевой последовательности в жизни он продемонстрировал воочию. Этот снимок и попал на первую полосу вечерних новостников, выпеченных из тонко скатанного пресного теста. Как раз к ужину жители многоярусного города Рёбиуса с удовольствием раскупили весь тираж.
Умнятор Сфер не стал задерживаться долее и заторопился в суперсимматорий, беспокойно поглядывая в окно. Озоновые тучи сгущались.
***
Утро любимой планеты, потоптавшись в лесу среди биатомников, вышло на беговой треккер. Солнца, Красный Аль и оранжевый Га Аль, играли в квази-неопределённость на небесном поле над восточным полушарием Эрзи. Вроде бы всё было как всегда: опаздывали к завтраку сони, толклись в пробках автомагистралей мыслемобили, а главные едальники распекали сотрудников в офисах. Подспудно же что-то неуловимо происходило. Ветер перемен гулял в прямом и переносном смысле над миром Эрзи. Жители Рёбиуса, столицы Остидии, сегодня уже ожидали новостей на любой вкус, цвет и возраст: сладких и кислых, белых и чёрных, недозрелых и замшелых. Эрзитрансы ещё ничего не знали, не ведали, но остросюжетные приключения гурьбою толпились на пороге каждого дома, заглядывая в щели оконных шлюзов.
Зуммер пневмопочты разбудил дежурного оператора умозрения. Сразу два послания пришли под грифом «срочно в эфир». Однако без диракта умозрения господина Ут Киса никто позволить этого не мог.
— Господа, я хочу огласить ультравозмутительные известия, официальные и до крайности нехорошие. Первая новость плохая, вторая гораздо хуже первой, — открыл собрание диракт Ут Кис, понизив голос до шёпота. — С какой начнем?
— Давайте первую, — предложила голосящая в эфир альфа-частотного канала.
— Лучше сразу. Бац и …готово! Начнем со второй, — сказала женерка по спецэффектам, крайне уродливая эрзитранка, с тремя глазами.
— Да тут, в каком порядке не скажешь, всё равно следующая новость покажется хуже предыдущей, — подал голос тридцатидевятиоборотный эрканцлер Кресс. — Оглашайте уж. Мы готовы.
— Хорошо. Слушайте. Я держу два рулона под грифом «срочно в эфир». Первое послание — указ монарха Лю о борьбе с коррупцией. Второе — кража монарха Лю. Что давать в чрезвычайный выпуск? Может быть, вообще ничего не обнародовать? Лично я жутко сомневаюсь в достоверности этих документов. Кто возьмется зачитать их уважаемому собранию?
— Позвольте мне, — осмелилась голосящая в эфир альфа-частотного канала.
Она развернула рулон с указом и пробежала глазами первые строчки. Можно было видеть, как её кустистые брови поползли вверх, а складчатое тело с круглыми медоносами, соблазнительно просвечивающими сквозь очешуение, покрылось фиолетовыми пятнами, что являлось признаком крайнего возбуждения эрзитрансов.
***
Махолёт опустился на краю биатомниковой рощи далеко за городом. Пилот расстегнул ремни и освободил пленника. Монарх испуганно озирался, он не помнил, когда последний раз бывал на лоне дикой природы. Резиденция заговорщиков выглядела надёжной цитаделью, — крепостью, сложенной из жёлтого зетуфа на века. На первый искушённый взгляд монарха Лю, всю жизнь тяготеющего к архитектуре: инженерно- выверенные расчёты свидетельствовали о том, что сооружение выдержит не одну возможную осаду. Впрочем, и на второй взгляд тоже. Высокий забор с открытыми дырочными вентилями казался неприступным. Между внешней и внутренней стенами пролегала широкая дорога, позволяющая проехать любой габаритной повозке с боеприпасами. Глубокий ров, извергающий фонтаны огнедышащей лавы, стекающей туда по жёлобу из ближайшего кратера действующего вулкана, окаймлял цитадель.