«И только беседовал до утра? Несчастные девочки! Они так потом жаловались на твою жестокость, что распугали всех горянок. Даже среди леди только и сплетен о том, как беловолосый негодяй Наэриль истязает маленьких синток. Надо же, мы-то печалились об извращенном вкусе нашего лорда-риэна, а у тебя, оказывается, имеется высокое моральное оправдание…»
– Пшш, Дасса! – прошипел вслух лорд. – Ты извела весь годовой запас горчицы?
– Это не горчица, а храш-корень. Лучшее средство для заживления внутренних кровотечений.
– А разве его надо принимать снаружи, а не внутрь?
– Риль, ты никак не можешь запомнить: внутрь храш-корень ни в коем разе нельзя, он сейчас в поры мягко впитывается, а изнутри – вмиг спалит.
– Сейчас это зелье тоже отлично справляется с превращением меня в вареный труп, – проворчал Наэриль.
«Мне плевать, Баэр, что вы все, включая обиженных девиц, думаете о моих вкусах, – мысленно говорил он в это время. – За все годы взрослой жизни у меня была только одна женщина, которую я не побоялся взять, как ты говоришь, традиционным способом и отдать ей себя до конца. Чужая служанка. Чужая жена. Я презирал себя, но был бесконечно ей благодарен. Сильвия подарила мне полноту ощущений. Дарила искренне, целую неделю. В ее глазах было счастье. И я действительно привез бы ее к себе в замок и готов был узаконить детей, если б они появились. А уродись хоть один риэном – женился бы на ней».
«На низкородной старухе из равнин?» – усомнился Баэр.
«Она была лишь лет на пятнадцать меня старше. Я – риэн. В моих силах было сохранить ей молодость. Но ее убил Рагар, будь он проклят».
«Какая трагическая история! – бессердечно хохотнул дух. – Ты накрутил себя за прошедшие пять с хвостиком лет до неимоверных высот романтики, потомок. Позволь напомнить. Ты соблазнил чужую служанку с единственной целью: подобраться к тайне принца Лэйрина. Но Рагар тебя просчитал и убил предательницу. Именно тот факт, что ей перерезали горло на полуслове и ты ничего не добился, хотя испачкался в глазах кланов, именно этот факт взбесил тебя до крайности, а не смерть глупой пешки».
«Что ты понимаешь в моих целях! – огрызнулся покрасневший блондин. – Да, изначально мои намерения были низкие. Но… смейся, гад бесплотный, смейся… Сильвия возвысила меня. До нее я не знал, какая это ценность и радость – увидеть счастье в глазах женщины. Она любила бы меня до конца ее жизни. А что я вижу в глазах синток или моих служанок из дальегов, желающих залезть к господину в постель? Только алчность и страх».
«До последнего можно и не доводить несчастных, – укорил Баэр. – Что касается той истории, которую ты никак не хочешь подарить мне и забыть… Ты же, к нашему счастью, хоть и полукровка, но не дурак, и должен понимать, что глупость Сильвии и рабское обожание надоели бы тебе через месяц. И не лги себе. Ты никогда бы не женился на служанке. Гордость не позволит. И мы никогда не благословим такой позор для рода Раэн. Но хватит о прошлом. Любишь ты поковыряться в своих болячках, Наэриль, пощекотать нервы муками совести. Хватит винить себя в ее смерти. Скажи лучше, что нам делать с убийцей твоей матери?»
«Ничего, я уже сказал. Ты говоришь – матери! – не мог успокоиться лорд. – Вспомни: когда до Саэтхиль дошло, что я не допущу появления бастарда, скольких жриц она посылала подсыпать мне дурман в еду и питье, чтобы сначала изнасиловать меня сонного, а потом кастрировать? Даже родники окрестные и колодцы бывали отравлены. Ты сам допрашивал пойманных. Так сколько раз это было?»
«Шестьдесят восемь. Каждый месяц после твоего двадцатилетия. У нее в полнолуния случались обострения мстительности».
«И как после этого назвать давшую мне жизнь женщину? Священным словом – мать? Язык не поворачивается. Она ненавидела меня. Она убила отца, мою приемную мать и брата. Это она, пусть я не могу доказать. В ее сумасшествии больше притворства. Она проявляла инсейские чудеса хитрости и изворотливости, когда дело касалось мести».
«Что-то ты взвинтил себя до крайности, мой мальчик. Такое впечатление, что пытаешься заглушить обвинениями голос долга. Не будешь мстить убийце, так?»
«Так. Оставь его в покое. Кто бы ни отрубил мерзавке голову, он лишь сделал то, на что я сам по малодушию так и не смог решиться».
«Не получится оставить в покое. Парень не стал ждать и пришел сам, да еще и свидетеля притащил. Сейчас они ругаются с окружившими замок вейриэнами. Отличный момент для эффектного наказания убийцы, Наэриль. Если ты его упустишь…»
«Он здесь?! – Лорд подскочил так бурно, что половина уже остывшей воды выплеснулась из купели на пол, а Дасса шарахнулась. – Сопроводи обоих в гостевой зал, я пожму руку смельчаку».