Взгляд Таррэ стал как у удава, ладони метнулись к рукоятям мечей – особых, способных поражать и невидимую цель.
– Осторожнее, мальчик, – прошептал он одними губами. – Не двигайся. Наэриль сейчас справится с ними.
Я почувствовал ледяное прикосновение Рогнуса – дух был близко, готовый в один миг выдернуть меня из реальности.
Гул начал распадаться на гневные голоса и рыдающий вой:
– Э-э-э-га-а-ан!
– Эган! – прокатился рев духа Баэра, от которого сотряслись стены.
Наэриль с усилием протянул руку и забрал обломок у Яррена. Сразу все стихло.
– Они даже меня едва не разорвали! Где ты это взял? – прохрипел блондин, держась одной рукой за горло.
– Там, в штольне. На пятидесятом ярусе. Что это?
Таррэ оставил мечи в ножнах и, пока Наэриль раздумывал, опередил с ответом:
– Это, удачливый ты наш следопыт, черная тайна рода Раэн. Обломок расколотой печати прóклятого лорда. Считалось, что обломок сгинул в жерле остановленного вулкана вместе с лордом Эганом фьерр Раэном. А он, оказывается, валялся себе в шахте под ногами, и, надо же, за все эти годы никто на него не наступил, кроме тебя! И ты думаешь, я поверю, что ты его нашел случайно?
– Наступил. Почти. А второй осколок где?
– Второй хранится здесь, Яррен. В замке, – тихо сказал Наэриль. – Потому и защита тут такая, какой даже в Совете нет.
Вейриэн бросил на него грозный взгляд.
– Вообще-то мы с тебя брали клятву не болтать об этом. Сам понимаешь, оставшееся в печати эхо сущности одного из нынешних князей Азархарта – страшная вещь в Белых горах, обоюдоострая. Как мы можем воздействовать на него через осколок, так и он.
– Вот и забирай, не жалко! – огрызнулся лорд.
– Не горячись, Наэриль. Не можем мы избавить тебя от этого бремени. Королева смогла бы, но ее нет. Родовая вещь. Ненависть к ней духов Раэн – лучшая охрана.
Тут и дурак бы догадался, но я все-таки уточнил:
– Так Гайир рвался взять другую половину печати после того, как Яррен унес эту?
– А что ему оставалось делать, бедняге? – с сарказмом вопросил мастер. – Он же не знал, что запускает в Адову Пасть не жертву, а сущее вейриэнское наказание! Вот и лишился связи с темными, да еще и соучастницы – главной жрицы. А без связи все быстро всплывет. Скорей всего, темный князь через печать как-то и прикрывал его память от духов. Но носить ее с собой Гайир не мог. Проверим, след его соприкосновения должен остаться. Не томи, Яррен. Докладывай, где нашел, а уж мы постараемся понять, почему столько лет проходили мимо, почему обломок перстня не почуяли даже духи Раэн, обшаривавшие Адову Пасть после исчезновения лорда Эгана.
– В гнезде ушайд. Потому и не могли почуять духи. Их отпугивает слизь. Да еще это пекло…
– И как тебя занесло именно в это гнездо?
Яррен опустил изменчивые инсейские глаза.
– Почувствовал поблизости живую человеческую кровь. В гнездо я, честно говоря, провалился – ловушка сработала и плита перевернулась. Но там не было человека. Я снял этот обломок с какого-то непонятного существа. Впервые такое увидел. Оно было полностью замотано в сброшенную змеиную кожу, змеи на него не реагировали. Я сначала подумал, что это их кокон с яйцекладкой, пропитанный кровью их жертв, как обычно делают эти твари. Но для кокона он маловат: всего с половину роста человека.
– И змеи на яйцекладке тебя не тронули? – скептически ухмыльнулся мастер.
– К тому моменту, как я добрался до кокона, они уже кончились. Две особи всего было. Повезло: стая на охоту ушла или жрицам понадобились. Судя по количеству светящейся слизи, в гнезде не меньше десятка обитало, а у меня лишь цепь была из подходящего оружия.
– Удушил, значит?
– Сил не хватило бы. – Яррен отрицательно качнул головой. – Замотал их вместе. Они погрызли друг друга, когда пытались освободиться. Вот к тому кокону и был прикреплен этот осколок. Цепочка порвалась, я там ее оставил. Когда ее снимал, убедился, что под шкурами все-таки живое существо.
– Опиши.
– Попробую, хотя особо не рассматривал – торопился убраться. Под слоями змеиной кожи и слизи прощупывалась голова человеческой формы, но без носа и ушей, и на месте глаз – провалы. Кожа чешуйчатая, либо это пересаженная змеиная приросла так, что не отодрать. Слышал я о таких масках. Их синты приживляют самым низшим париям, кормящим ушайд. На горле был ошейник, похожий на запирающие браслеты по характеру металла и магии. Но у меня уже сознание меркло, могло показаться… До сегодняшнего утра я думал: то существо – либо эксперимент синтов над ушайдами, либо все-таки человек, наказанный раб-кормилец. В том виде, какой мне обещала безумная Саэтхиль – изувеченный, безногий и безрукий. Обрубок. Еще живой. У него очень сильно изменилась кровь из-за обилия вокруг змеиной слизи, но… – Яррен судорожно перевел дыхание, поднял ставшие жутковатыми от сдержанного гнева глаза на хозяина замка. – Ты ведь понял, кто это, Наэриль?