В тот день я опоздал. Летняя жара давно спала, и мороз постепенно подбирался все ближе, маскируясь под легкий озноб. Холодный утренний воздух кусал лицо, растекался туманом, норовил забраться под куртку, словно брошенный котенок. Пожар на деревьях уже отгорел - парк всего за пару дней превратился в погребальный костер и осыпался бурой золой под ноги. Сказать по правде, я не спешил – почему-то сегодня решил, что она не придет. Интуиция? Мелкий противный дождь застал меня в пути, - ну, прекрасно! Теперь всю дорогу размоет, а протоптанные парковые дорожки, лишь обозначенные вдоль белым колотым кирпичом и вовсе превратятся в кашеобразное месиво. Я кинул осторожный взгляд на запачканные в грязи ботинки, когда-то они были темными. Убедившись, что их уже не спасти, махнул рукой и на светлые брюки тоже – перед смертью не надышишься. Все тлен.
Настроение мое было не то, чтобы приподнятым, но я чувствовал себя на удивление бодро. Появилась некоторая ирония над собой и чувство завершенности, что бывало редко. Обычное мое состояние – это вариация паники, легкая форма, позволяющая свободно дышать, но заставляющая сердце биться чаще и постоянно ловить взглядом возможную угрозу. Сегодня же все было наоборот. Я, должно быть, мог всем телом налететь на неприятности, раствориться в них, пройти насквозь и даже не заметить. Но я заметил. Я увидел ее.
Элли. Моя Элли. Мой неземной ангел стоял, раскачиваясь, посреди дороги. То, во что она была одета, было когда-то светло-бежевым плащом, - я знаю, я видел его не раз. Теперь же ее фигурка была будто слеплена из грязи и листьев, а белые волосы окрасились в темно-красный цвет. Лишь подойдя поближе, я опознал запекшуюся кровь. Элли, девочка моя. Я не знаю, сколько времени стоял и просто смотрел на тебя, не пытаясь помочь сам, не зовя на помощь прохожих, не дозваниваясь в скорую. Должно быть, позже я сделал все из перечисленного, но тогда я просто стоял и смотрел, покачиваясь в такт твоим движениям. Пытаясь дышать мокрым воздухом, глотая капли – дождь? слезы? - текущие по лицу. Медленно осознавая, что чья-то рука поднялась на белоснежный цветок – дотянулась и смяла его, устраняя лишнюю деталь серой картины. Не сорвала – возможно, не хватило сноровки? - ты была жива. Но блеск синих глаз потух навсегда. Только улыбка осталась прежней, она больше не сходила с лица, - словно насмешка надо мною, все такая же равнодушно-вежливая, ко всем и никому. Пустой сосуд без наполнения.
Дождь смыл следы, уничтожил последнее, что нас с тобой связывало, но белый камень дорожки в твоих руках, покрытый бурой корочкой крови все еще стоит перед моими глазами. Знаешь, я хотел бы нарядить тебя в белое свадебное платье, заточить твое тело в пышное облако тюля и шелка, спрятать пронзительные синие глаза под покровом прозрачной фаты. Чтобы там, у алтаря, когда я собственными руками откину ее, как полог на клетке певчей птички, ты смущенно улыбнулась мне и только мне.
Но это лишь мечты. Из волшебной феи ты превратилась в белый призрак и иногда я вижу, как ты бродишь вокруг озера, покрытого коркой льда. Что ты ищешь там, мой ангел? Утерянные воспоминания? Собственную душу? Призраку не нужен дом, он продолжает бродить по развалинам. Теперь он органичная часть мира.
Судьба не против.
Конец