Тело зябло от порывистого ветра и крупных капель дождя, но в душе Даша чувствовала радость — такая погода ей по нраву. Злорадство и ликование окутывали сердце, при виде людей, пытающихся спрятаться от непогоды.
В суматохе ее внимание привлекла неподвижная фигура парня на мосту. Он показался ей знакомым и Даша, подойдя еще ближе, наконец, узнала его. «Максим!» — с ненавистью прошептала она.
Как-то еще в детстве, друг ее отца — Леонов, пригласил всех на вечеринку по случаю дня рождения сына. И этот, тогда еще ребенок, ужасно страдающий нарциссизмом, вызвал не детское отвращение. Из-за слишком тесной дружбы родителей, а ее мама на удивление тоже сдружилась с женой Леонова, видеть ненавистного человека приходилось часто, от этого вся их неприязнь с годами только росла и вырвалась наружу нешуточной дракой, произошедшей несколько лет назад. Момент, когда Даша, своим тяжелым ботинком, со всего размаху, ударила по припудренному личику Максима, оставляя огромные кровоподтеки и разбитую губу, положил край, той до фальшивости идеальной, дружбе семей.
Одна только встреча и предвкушение возможности отпустить колкость в адрес Максима во время нее, заставили девушку забыть об обещании вернуться не поздно домой и все еще не потерявшем силы дожде.
Подойдя уже вплотную к дрожащей, худощавой фигуре, в светлом пальто, кислотно–зеленых кроссовках и обтягивающих джинсах, стоящей на мосту, Даша заметила, что Максим находился за перилами, на маленьком парапете.
— Интересно, что таких, как ты заставляет совершать самоубийства? — с заинтересованным видом произнесла Даша, так, словно ее этот вопрос волновал долгие месяца, а не пару минут.
— Я… — промямлил Максим, но слезы, хлынувшие так же сильно, как и лил дождь, помешали закончить ему предложение.
— Да, ты. Я обратилась к тебе! — с недовольством прикрикнула девушка, ожидая ответа.
— Я попал в аварию… и теперь у меня на руке остался шрам от пореза стеклом. — запинаясь сказал Максим.
Даша бросила взгляд на руку парня, крепко вцепившуюся в красивую кованую решетку, выкрашенную в черный цвет, и увидела, еле заметную тонкую полосу на тыльной стороне ладони. Она немного прищурила глаза, снова обратив свой взгляд на заплаканное лицо.
— Если бы ты не сказал, я бы и не заметила, к тому же шрамы украшают мужчину, — безучастно бросила она парню, — Хотя, какой ты мужчина? Весь из себя, на свою прическу вылил столько лака, что даже под дождем держится, рыдаешь, как пятилетняя девочка, да еще и собрался прыгать в реку из-за маленького следа на руке. Видимо машину новенькую, подаренную твоим папочкой, разбил на очередном стрит–рейсинге, вот и ноешь.
— Шрамы? Украшают? Что за бред, ты несешь. И вообще, уходи, а ни то я прыгну, и тебя обвинят в моей смерти.
Даша со злорадством, громко рассмеялась, будто бы ей сказали очень смешную шутку.
— Да, брось. Ты устроил этот спектакль, чтобы привлечь внимание, и чтобы тебя не убили дома за машину. Спрыгни ты, и все начнут жалеть тебя. Здесь до воды-то метра четыре, от силы. И в этой части города Глицерна совсем не глубокая. Да и тебе бы никогда не хватило сил покончить с собой, — произнесла девушка, подходя вплотную к Максиму, и переходя на зловещий шепот. — Поэтому… Я буду твоей смертью!
Она резким движением толкнула парня в спину и он полетел в холодную осеннюю воду в реке. Даша зловеще ухмыльнулась, спрятала руки в карманы и даже не обернувшись, пошла быстрым шагом дальше.
Дождь прекратился, словно кто-то просто его выключил, и закатное Солнце заиграло красками уходящего дня на остатках облаков, еще не ушедших с неба.
Барахтающийся и вопящий Максим, вызвал большой ажиотаж и привлек внимание зевак, которые слетелись, словно осы на варенье. Никому и в голову не пришло, что причиной всему была быстро удаляющаяся, неприметная фигура девушки, которую ждало очень много перемен.
Глава 2. Переезд
Вся дальнейшая дорога прошла для Даши совсем без событий, а потому она пришла домой в хорошем настроении. Единственным, что действительно интересовало ее и ворошило любопытство была будущая поездка к ее дальним родственникам. Очередная попытка родителей избавиться от нее, только теперь не в такой жестокий способ, какие использовали они ранее.